Семь моих отражений. Медитативная сказка о знакомстве с собой - Калина Стефанова

свалили на другой стул, а сами гномы, засучив рукава, бегали и кричали, совершенно не замечая, что за ними наблюдают. Даже Ми, единственный вратарь, не сводил глаз с мяча и так и не понял, что его спортивный талант оценили не только сокомандники.

Ани и ее маме было неудобно долго подглядывать под стол, поэтому они снова выпрямились на стульях и продолжили беседу как ни в чем не бывало – лишь когда снизу доносились крики «Гол!», «Гол!», они подмигивали друг другу и пытались угадать, какая команда ведет.

Через некоторое время суматоха утихла, и Ани с мамой снова осторожно заглянули под скатерть. Одни гномы отдыхали, лежа перед «футбольными воротами». Другие дрались и щипали друг друга. («Как невоспитанно!» – отметила про себя Ани.) Третьи сидели на краешке стула: дрыгали ножками, разговаривали друг с другом и еще более невоспитанно ковырялись в носу. А один из гномов Ани – она посмотрела на маму с надеждой, что та его не слышала, – да, один из них лежал и мирно пукал.

– Подумаешь! – Мама на это только улыбнулась. – Гномы как дети. Делают все, что им захочется. Если вдуматься, на свете много пустяков, которые считаются грубыми и постыдными, а на самом деле никому не вредят. Думаю, нам скорее нужно стыдиться всех тех безобразий, которые мы совершаем открыто и даже с большой гордостью во имя разных якобы добрых или великих дел.

– Да, ты права. И все же я надеюсь, что они будут хорошо себя вести в театре, – пробормотала Ани.

В театре гномы вели себя очень прилично. Расположившись на плечах Ани и ее мамы, они внимательно наблюдали за Призраком Оперы и со вздохами сочувствовали его безответной любви, вместе с остальными зрителями реагировали на неожиданные повороты сюжета и покачивали головами в такт ритму «Музыки ночи», а некоторые мамины гномы даже время от времени украдкой вытирали слезы. Ми, конечно же, сбежал куда-то еще в самом начале.

– Дай мне, пожалуйста, монокль для гномов, – прошептала Ани Ля. – Хочу посмотреть, где Ми.

Пристроив стеклышко к глазу, Ани не только получала огромное удовольствие от спектакля, но и развлекалась, наблюдая за Ми. Сначала она обнаружила его на самой сцене: закрыв половину лица куском бумаги – импровизированной маской, – он подпевал Призраку Оперы в его темных покоях. Затем, когда призрачный силуэт лодки скользил по окутанным туманом ночным водам Сены, на ее корме сначала возник Ми и только потом появился сам Призрак. Ми греб невидимым веслом, пел и переживал все так искренне, как будто он вовсе не был невидимым и весь зал вот-вот встанет и зааплодирует ему – только ему и никому больше! А когда печально известная люстра пролетела над головами напуганных зрителей и все дружно ахнули, то он, конечно же, сидел на самой люстре. Правда, на этот раз он, видимо, забыл о своих творческих усилиях, потому что кривлялся и корчил рожи оставшимся гномам, съежившимся от страха на коленях Ани и мамы.

Ближе к концу, в самый драматичный момент, Ани услышала смешок со своего левого плеча. Ре и Соль, толкая друг дружку, указывали на мамино плечо: трое ее гномиков задремали – двое клевали носом, а еще один тихонько похрапывал.

– Как вам не стыдно! – тихо прикрикнул на них Ре. – Мы за этим вас в театр привели?!

Ответа не последовало. Через секунду рядом со спящими появился мамин гном-индивидуалист, сидевший на краешке спинки стула и, видимо, ставший свидетелем этой сцены, и принялся их щипать.

– Проснитесь! Проснитесь! Хватит нас позорить! – бормотал он.

Ани заметила, что мама тоже щипает себя за запястье и едва держит глаза открытыми. Все-таки это был ее первый полноценный день в Америке, и день этот вышел очень длинным. Кроме того, по европейскому времени, к которому привыкла мама, сейчас было уже пять часов утра.

Когда они вернулись домой, мама буквально бросилась на кровать и уснула, едва коснулась подушки. Ани, напротив, долго ворочалась в постели. В ее голове играли песни из спектакля, а в их тексты вплетались странные фразы: магнит любви, скорость мысли, монокль для гномов… Что еще ей предстоит услышать и увидеть собственными глазами в этом новом мире, о котором до недавнего времени она понятия не имела, но который существовал вокруг нее с момента рождения? Нет, даже не вокруг! А прямо у нее под носом!

«Как прекрасно, когда жизнь такая интересная и полная сюрпризов! Точь-в-точь как в сказке», – подумала Ани и наконец уснула.

VII. В воздухе

Неделю спустя Ани с мамой сидели в самолете, летевшем в Пуэрто-Рико. Их гномы собрались на столике перед маминым сиденьем и смотрели в окно.

– Только не говорите, что вы и из самолета можете выйти, – вот прямо сейчас, пока мы летим, – и поиграть на облаках? – обратилась к ним Ани с легким вызовом и скепсисом в голосе.

– Мы и не собираемся говорить, – ответил До. – Мы сразу покажем. Не понимаю, откуда такое недоверие? – добавил он слегка угрюмо.

В следующее мгновение на столике остался только Ля.

– Вот тебе монокль для гномов. Хочешь посмотреть? – предложил он.

Ани направила стеклышко на окно. Согретые заходящим солнцем, облака под самолетом светились разными оттенками розового и белого и выглядели такими плотными, словно ходить по ним было самым естественным в мире занятием. Сколько раз Ани смотрела на такие облака и представляла, как выходит из самолета и прогуливается по ним! И вот сейчас ее гномы бродят по розово-белым облачным холмам и полянам, словно законов гравитации не существует и там легко можно построить целый город!

– Разве ты не мечтаешь об этом каждый раз, когда летишь в самолете? – прервал ее размышления Ля. – О чем ты так задумалась?

Ани покачала головой и вздохнула:

– По правде говоря, я вам завидую!

– Ерунда! – упрекнул ее Ля. – Это все равно что завидовать самому себе! Мы же часть тебя! А значит, часть тебя уже там. Ты же не думаешь, что только ты мечтаешь ходить по облакам? Вот, посмотри через этот монокль! – И Ля достал из кармана жилетки еще одно, на этот раз зеленоватое стеклышко.

Ани посмотрела сквозь него и ахнула: по облакам ходили целые толпы гномов! Одни просто гуляли и разговаривали, другие играли в разные игры, а третьи выбрали место поровнее и устроили пробежку. Несколько гномов спрятались за холмом, слепили из облаков шарики наподобие снежков, сложили их в кучу и теперь выглядывали из своего укрытия, как будто ждали кого-то. Оглядевшись внимательнее, Ани увидела, как к ним приближается группа других гномов. Вскоре последовала битва в облачные шарики, а затем «враждующие стороны» бросились обниматься. Еще больше любителей зимних видов спорта взбиралось на холм повыше, вместо саней катаясь на своей одежде. А один гном… – нет, это было просто невообразимо! – сидел у одного из кусочков голубого неба, тут и там пробивавшегося через облачную поверхность, как на берегу маленького озера. Он свесил ногу вниз и сжимал в руках удочку, видимо надеясь поймать рыбу. Внезапно его импровизированная удочка дернулась, и… из синевы озера вылетела рыба! Она описала в воздухе круг и приземлилась прямо в руки гнома. «Нет-нет, – поспешила поправить себя Ани, – из синевы озера как будто вылетело что-то вроде рыбы, но, возможно, этого вообще не было!»

– Ля, мне начинают мерещиться совершенно невероятные вещи. Я только что видела, как гном ловит рыбу, – произнесла она самоуничижительным тоном.

– Ну и что тут такого невероятного? – пожал плечами Ля. – Просто человек, частью которого является гном, должно быть, представлял себе именно это, пока смотрел в окно. Не знаю, когда вы, люди, наконец поймете, что мысли обладают невероятной силой и могут воплощаться в жизнь. Вот почему так важно иметь хорошие мысли: плохие тоже воплощаются и плохо на вас сказываются… Но всему свое время. Сейчас посмотри лучше на соседнее «озеро»!