Половое воспитание Августа Флана - Александр Минчин

— Ты божественный мальчик! — проговорила она, едва придя в сознание.

Когда она шла мыться в ванную, он с вожделением наблюдал за ее упругими, рельефными бедрами. За ее тугими половинками с разрезом посредине. Еще не попрощавшись, Август хотел увидеть ее завтра — в девять утра — опять.

Она пришла на следующий день и скользнула, быстро раздевшись, под простыню. Леда сразу поцеловала его сосок губами. Потом опустилась и стала целовать ребра, низ живота, еще ниже, пока ее подбородок не уперся в его головку.

Август замер заинтересованно. Она провела щекой по головке, туда — обратно, задумалась, остановилась, и вдруг он почувствовал, как ее сочные губы поцеловали его кончик и стали медленно, томно всасывать в себя. Пока плоть не исчезла внутри. Август выгнулся луком — от сладкого плена. Колоссальный барьер (выше гамлетовского «быть или не быть») она перешагнула в мгновение — сама. Великое препятствие было… Она ласково водила языком по шейке, а потом начала лизать вдоль всего ствола. Август был абсолютно уверен, что она не знает, как делается фелацио, и начал потихоньку двигаться в ее роскошных, влажных, припухших от его поцелуев губах. С каждым новым движением вглубь, набирая скорость. Она лишь как будто удивленно вскидывала голову, когда конец утыкался в нёбо. Он знал, что еще минута-две — и настанет кульминационный момент. Он весь бился и трепетал в маленьком сладком пространстве, успевая ощущать ее скользящий язык. В следующую секунду он вдруг выгнулся и неожиданно сильнее забился у нее во рту, забывая, что таким инструментом можно проткнуть горло насквозь. Леда только сильнее сжала его ствол, пытаясь оседлать, не вытолкнула, не увернулась, не выплюнула и дала ему до конца излиться и кончить ей в рот. И пока все пульсировало, извергалось и дергалось, она, сжав кольцом свои уста, водила ими вверх и вниз по его члену, помогая освободиться и освобождая от выплескивающейся жидкости. Но в самый последний момент не выдержала и, вскочив, побежала в туалет, откуда стали доноситься гортанные звуки.

Она вернулась со слезинками на глазах, нежно посмотрела и извиняющимся тоном сказала:

— Извини. Первый раз — в первый класс.

Он оценил ее тонкость и произнес:

— Француженки глотают это с большой радостью и жаждой. Считается лучшим коктейлем, омолаживающим женскую кожу и лицо.

Она понимающе улыбнулась:

— Я надеюсь, вы не дадите мне состариться!..

Август заключил ее нежно в объятия и, не выдержав, рассмеялся.

— Я уверена, у меня будет еще время исправиться, — прошептала она. — Тебе понравилось?..

— Очень, — ответил Август.

Они поцеловали друг друга в губы. Что Флан делал крайне редко. Но у Леды были редкие губы. Они дразнили, манили и звали впиться в них поцелуем. То, как она держала их приоткрытыми, как с большими округленными глазами слушала его речи, возбуждало Августа больше, чем любые голые тела.

— Похоже, завтра мне опять не удастся попасть в училище, — в раздумье, с улыбкой, произнесла она.

— Вы сможете приехать завтра в девять? — спросил Август неуверенно.

— Приехать? — удивилась она. — Я прилечу на чем угодно! Только бы обнять вас! И прижаться к нему.

И она стала покрывать его лицо поцелуями. Август опять, не дыша, наблюдал, как она медленно, томно и в то же время с легким оттенком наигрыша долго неохотно одевается. Леда успела еще несколько раз поцеловать Августа в шею и в губы, прежде чем покинула его дом.

Она вошла свежая и пахнущая улицей и осенью. Волосы были красиво расчесаны и пышно лежали на плечах. Лицо выражало негу, глаза томно смотрели на Августа. Томно — это когда тебя очень-очень хотят и любят. У многих за всю их жизнь не бывает такого взгляда. У нее — был.

— Завтра суббота, — сказала Леда плавно.

— А послезавтра, как это ни странно, — воскресенье. И пока еще никто не нарушил этот порядок, — добавил Август.

— Это значит, мы не увидимся два дня.

— Вам нужен отдых, вы перетрудились.

— Да, но я не устала, — улыбнулась она.

— Тогда я должен вас утомить.

— Как вы предлагаете это делать?

— Как вы предпочитаете, чтобы я это сделал?

— Я надеюсь, так же, как вчера, и позавчера, и… — она смущенно улыбнулась.

Леда отказалась от чая, но с удовольствием обратила свое пристальное внимание на шоколадные конфеты.

Они сидели в креслах в кабинете, разделенные журнальным столиком, на котором стояла коробка, и Август видел, как в ее глазах все росло и росло желание, которое грозило обернуться…

Дальше Август не мог ждать. Он снял с нее шерстяную кофту, остальное она, пытаясь не спешить, поспешно сняла сама. Он опустился на ее зовущую, обещающую грудь, и ее ноги ласково, знающе обхватили его бедра. Начались трения, движения и вздохи. Ей опять было больно… и сладко. Сладко и больно, она старалась, извивалась, сжималась, она растворялась и чудом успела слиться с ним одновременно в оргазме.

Леда уже стоит и расчесывает метр своих шелковых волос. Август внимательно наблюдает за ее чувственной спиной и двигающимися лопатками.

— Вам по-прежнему больно?

— Но мне и очень приятно, — говорила ласково Леда.

— После такого количества раз так не должно быть.

— В воскресенье приезжает моя сестра Лика на несколько дней, я спрошу у нее.

— Как?!

— У нас нет секретов друг от друга, она мне рассказывает о своих ухажерах. К тому же я уже взрослая девочка.

— Разве вы не должны выйти замуж девушкой?

— Это предрассудки. К тому же я чувствую, что, видимо, выйду замуж девушкой. Если Августу не надоест со мной мучиться… Он так волнуется за меня, это очень приятно.

Август поцеловал, забывшись, ее спину