Портрет в коричневых тонах - Исабель Альенде

можно и спотыкающихся друг о друга. Это дало повод к стольким слухам и низостям, что, в конце концов, Фредерик Вильямс всё-таки вмешался, пытаясь навести порядок, раз уж недавно нанятый аргентинец никак не догадывался, откуда стоит начать разруливать ныне сложившуюся ситуацию. Всё это вызвало настоящее волнение, ведь ещё никто никогда не видел, чтобы хозяин дома унижался до уровня простой прислуги, хотя, стоит отметить, повёл себя превосходно – чему-то да послужил его долгий опыт в данном ремесле. Я не считаю, что Диего Домингес вместе со своей семьёй, наши первые гости, оценили изысканность обслуживания вообще, напротив, те, скорее, чувствовали себя несколько скованными, очутившись среди подобного великолепия. Ведь сами принадлежали древней династии землевладельцев с юга, хотя в отличие от большинства хозяев чилийских поместий, проводящих в них много пару месяцев, в основном же, проживая на свои доходы в Сантьяго или в Европе, они рождались, росли и умирали здесь – в деревне. Эти люди чтили крепкие семейные традиции, были католиками до глубины души и простых нравов, лишённые различных утончённых манер, раз и навсегда установленных моей бабушкой для своего окружения. Вот почему на первый взгляд семья Домингес казалась несколько упаднической и практически ничем не походившей на христиан. Моё внимание привлекло то, что у всех были голубые глаза, за исключением Сюзанны, невестки Диего, этой подавленной на вид смуглой красавицы, напоминавшей собой испанскую живопись. Сев за стол, все разом смутились, увидев перед собой ряд находившихся на нём приборов и шесть бокалов. Никто так и не попробовал утку в апельсинах, а когда с пылу с жару подали десерт, то вся семья даже немного испугалась. Увидев торжественно идущий ряд прислуги в униформе, мать Диего, донья Эльвира, спросила, а зачем, мол, в доме присутствует столько военных. Очутившись перед картинами импрессионистов, гости просто замерли в изумлении, убеждённые в том, что настоящую мазню рисовала именно я, и что моя бабушка, впрочем, движимая лишь чистым маразмом, повесила их на стену. И всё же они по достоинству оценили недолгий концерт, прозвучавший на арфе и фортепиано, который мы им и предложили, сопроводив в музыкальный зал. Беседа пресеклась уже на второй фразе, пока не завели речь о чистокровных быках, что подтолкнуло к разговору о воспроизводстве скота, которое как раз крайне заинтересовало Паулину дель Валье. Она в свою очередь, нисколько не сомневаясь, планировала совместно с ними положить начало сырному делу, учитывая численность находившихся в их собственности коров. Если у меня и были некоторые сомнения относительно собственной будущей жизни в деревне вместе с родственниками своего жениха, настоящий визит развеял их окончательно. Я просто влюбилась в этих крестьян старой закалки, людей добродушных и совершенно нетребовательных. Мне оказались так близки и отец, сангвиник и неумолкаемый хохотун, и столь наивная мать, и старший брат, крайне любезный и мужественный человек. Мне стали симпатичны загадочная невестка и младшая сестра, жизнерадостная и весёлая, точно кенар. А главное, мне польстило, что все они вместе предприняли это, занимающее несколько дней, путешествие только для того, чтобы познакомиться со мной. Хозяева проявили по отношению ко мне своё врождённое гостеприимство, отчего я лишний раз убедилась, что их несколько смутил наш стиль жизни, хотя те вовсе его и не критиковали, потому что казались людьми неспособными допустить какую-либо дурную мысль вообще. Поскольку Диего выбрал именно меня, его семья сразу же сочла меня своей, и этого, впрочем, всем им было вполне достаточно. Простота её нравов позволила мне почувствовать себя раскованной, а ведь при общении с чужими людьми подобное случалось со мной крайне редко. Практически сразу я поймала себя на мысли, что достаточно свободно беседую с каждым из них, рассказывая всем о путешествии по Европе и о своей склонности к фотографии. «Покажите мне ваши снимки, Аврора», - попросила меня донья Эльвира, и когда я выполнила её просьбу, женщина не смогла скрыть своего разочарования. Полагаю, она ожидала увидеть нечто более ободряющее, нежели пикеты устроивших забастовку рабочих, какие-то жилые дома, одетых в лохмотья и играющих в канавах детей, охваченные беспорядками людские массы, бордели, страдающие лица эмигрантов, сидящих на своих тюках в трюме корабля. «Но, доченька, отчего же ты не делаешь красивые фотографии? Зачем тебе непременно так углубляться в эту глушь? В Чили ведь есть и прекрасные пейзажи, причём таковых, надо сказать, немало….», - прошептала эта святая сеньора. Я собралась было объяснить женщине, что на данном этапе меня интересует не красота, а именно эти, закалённые усилием и страданием, лица, но как-то вовремя поняла, что подходящий момент для подобной мысли пока ещё не наступил. Чуть впереди у меня, конечно же, будет время рассказать подробнее о себе будущей свекрови и остальным членам семьи.

- Вот зачем ты только показывала им эти фотографии? Семья Домингес – люди старомодные, и тебе не следовало пугать их своими современными идеями, Аврора, - стала упрекать меня Паулина дель Валье, когда гости уже ушли.

- В любом случае их уже испугала роскошь этого дома и картины импрессионистов, вы так не считаете, бабушка? К тому же, Диего и вся его семья должны знать, к какому классу женщин принадлежу я, - возразила я.

- Да никакая ты не женщина, ты всего лишь ещё девочка. Вот когда ты немного изменишься и обзаведёшься своими детьми, тогда тебе придётся и приноровиться к окружению мужа.

- Я никогда не изменюсь, и совершенно не хочу отказываться от своего увлечения фотографией. Ведь оно далеко не то же самое, что рисование акварелью, чем в своё удовольствие занимается сестра Диего, и вышивание, за которым проводит свободное время его невестка, фотография – это основная часть моей жизни.

- Ладно-ладно, вот сперва выйди замуж, - заключила моя бабушка.

Мы не стали ждать сентября, как то было запланировано, а вынуждено сочетались браком уже в середине апреля, потому что донья Эльвира Домингес страдала, хоть и не сильно, от сердечного приступа. Неделю спустя, когда та пришла в себя настолько, что смогла самостоятельно сделать несколько шагов, она твёрдо выказала своё желание увидеть меня супругой сына, прежде чем сама отойдёт в мир иной. Оставшиеся члены семьи незамедлительно согласились - ведь если сеньора и сыграет в ящик в ближайшее время, то, разумеется, стоило отложить брак, по крайней мере, на год, чтобы соблюсти положенный траур. Моя бабушка смирилась с тем, что больше не надо торопить события и всё же лучше забыть о роскошной церемонии, которую сама и запланировала, да и я, наконец-то, вздохнула с облегчением.