Загряжский субъект - Василий Афанасьевич Воронов

Земляные работы начались в мае. Сотня оранжевых КамАЗов живой извилистой цепью тянулась от карьера через хутор в пойму. День и ночь над хутором висела густая пыль, рев моторов сверлил столетнюю тишину, воздух напитывался гарью солярки и масла.

В заросшем русле Серебрянки работали роторные экскаваторы. Они выгребали и выбрасывали мощными струями крошево донного грунта, кустарников, деревьев и камыша. По всему берегу протянулся вздыбленный земляной вал, оплывший книзу вязкой гончарной глиной вперемешку с ракушками и песком.

Бригада каменщиков выкладывала основание Спасской башни в центре хутора, в задах усадьбы Насти и Ивана Максимовича.

Начальник стройки Дмитрий Степанович жил в бытовом вагончике, наотрез отказавшись от просьбы стариков перейти в родительский дом.

Варвара Менестрель с Кузьмой Валерьяновичем написали несколько хитов о «цветущем уголке России», в котором скоро в унисон с Москвой зазвучат кремлевские куранты. Варвара добилась аудиенции в бытовом вагончике и вручила Дмитрию Степановичу хиты для передачи в Москву самому Сергею Ивановичу Тримайло.

3

Утром он нашел ее мертвой. Голубка лежала на траве с затянутыми лиловой пленкой глазами. Он взял ее в руки, сел на порожки и стал сипло напевать забытый мотив, который в молодости пела Офелия:

Голуби, вы мои милые, улетайте в солнечную высь.

Голуби, вы сизокрылые, в небо голубое унеслись…

Сеня закопал голубку во дворе, облегченно и даже весело сказал самому себе:

– Вот и все. Пора к Офелии.

Каждый день теперь Сеня находил во дворе мертвых турманов. Каждый день молча рыл ямки и молча хоронил свою стаю.

Приходил Кузьма Валерьянович. Приходила Настя с Иваном Максимовичем. Сочувствовали, вздыхали. Пытались отвлечь от грустных мыслей. Иван Максимович привел ветеринара Лошака. Тот залез на голубятню, осмотрел несколько особей. Поковырял палочкой помет в домике. Взял перышко, повертел перед носом, подул на него и развел руками.

– Вертячка! Результат стресса, как и у человека… Все гудит и трясется от этих… – Лошак погрозил кулаком в сторону поймы. – И Кайло, собака, стреляет ваших турманов на шулюм. Он теперь новым хозяевам прислуживает, работает у них. Вместе с Брудастым, два вора, два шакала. Колхоз и хутор пропили, теперь на московские миллионы зарятся!

Возмущению и протесту Лошака в немалой степени способствовало одно обстоятельство. Недавно он навестил своего бывшего начальника в стройгородке, на его новом рабочем месте. Кайло теперь состоял в замах по хозчасти у самого Дмитрия Степановича Редкозубова! Вагончик зама стоял рядом с вагончиком шефа. Бывший ветеринар робко переступил порог и осмелился попросить для себя должности на стройке. Кайло не мог забыть про публичный диагноз с аскаридозом. У него даже задергалось веко при виде ветеринара. Он затопал ногами, выгнал бывшего коллегу и приказал охране больше не пускать его на территорию. Лошак, конечно, затаил справедливую обиду и не упускал случая прилюдно укусить обидчика.

Сеня закопал последнего турмана, позвал Кузьму Валерьяновича с Варварой и торжественно попросил выслушать его. Кузьма пытался что-то возразить, но Сеня решительно остановил:

– Подошел час. Пора к Офелии. Прошу выслушать поэму о турманах.

Варвара изобразила возмущение.

– Не шутите так, дорогой Семен Семенович! Мы еще о-го-го!

У старика покраснели глаза, задрожал подбородок, Варвара прикусила язык.

– Офелия давно написала возвышенное сочинение о голубях, поэму, и оставила мне как завещание. Теперь я вручаю ее вам.

Сеня достал из кармана свернутую в трубочку ученическую тетрадь, сел на табуретку, деликатно покашлял в кулачок и отчетливо, с нажимом, стал читать:

Голубиное слово

(поэма Офелии)

Они всегда с человеком. Бессловесно живут с нами, чтобы люди не сошли с ума. Как живой пример вечной красоты и разумности жизни.

Гляди, человече, как любят друг друга голубь и голубка. Как они воркуют, целуются, как счастливы быть вдвоем!

Как легки и трепетны их крылья, как скользят они в вышине, купаются в воздухе, белой россыпью чертят слепящую эмаль поднебесья.

Ветер свистит, обтекая тугие поющие перья. Холодом горит грудь, крохотное сердце заходится от восторга. Это голубиная песня, симфония. Она бесконечна, как солнце, прекрасна и свежа, как улыбка дитяти.

Гляди, человече, как чисты и красивы вольные птицы. Они сидят у тебя на руке, на плече, пьют воду из твоих губ. Говорят, воркуют тебе в ухо о счастье и вечной гармонии. Возьми в руки голубку, послушай, как бьется маленькое сердце. Посмотри, как пуглива, робка и доверчива ее быстрая умная головка.

У голубя у сизого золотая голова…

Посмотри, человек, как нежны, заботливы родители. Как они любят своих желторотых и большеротых детей. В родительском гнезде царят ангельская кротость, терпение и жертвенность.

Птенцы повторяют своих родителей. Они проходят высшую голубиную школу достоинства, любви, постоянства и справедливости. Посмотри на царственную осанку, грациозность быстрой походки, на изящество и блеск оперения.

Посмотри, человек! Голубиная красота бережет и спасает тебя. Когда утром ты встречаешь солнце с голубкой на плече – мир прекрасен!

Ты любишь жену, свое дитя, стариков родителей. Любишь речку и луг, солнце и майский гром, цветы и колосья. И Бог тебя видит под солнцем.

Голуби не оставляют людей в годину смуты. Они вместе с людьми на развалинах и пепелищах. Страдают от голода и холода и умирают от ран, как люди.

Голубиные стаи собираются ближе к церквам и погостам. Они творят бессловесную молитву о твоем спасении, человек! Голубиное слово звучит в пропахшем пороховой гарью воздухе.

Они первые несут весть о мире. Их выпускают из рук ангелы в белых одеждах.

Пусть всегда будет солнце!

Я счастлива, что живу в этом мире рядом с турманами. Слушаю голубиное слово. Когда-нибудь человек поймет, зачем Господь послал ему голубя.

Говорю всем: когда трудно и душу одолевают сомнения, когда горло саднит обида и некуда пойти – возьмите в руки голубку, подержите на груди, прислонитесь щекой к ее теплому трепетному тельцу. Замрите и слушайте…

Иссушенная июльским зноем земля долго ждет влажного дыхания, первых капель. Вот он, желанный миг! Из черной тучи обломилась белая стена ливня. Молнии и гром сотрясают камни и воду, очищают горячий воздух. Остро пахнет морозом и яблоками. Мутные потоки бурунами уходят в растрескавшуюся пашню. Земля пьет, как человек…

Слышите, голубка на груди очищает вашу душу, как июльский дождь, как гроза. Подержите, погладьте ее по головке и подбросьте с ладоней вверх, в небо. Глядите, любуйтесь полетом. Смело приподнимайтесь на носки, и – раз! Хутор уменьшается под вами, речка выгнулась серебряной подковой. Летят внизу под вами бугры,