Падший - Степан Вышнеградский

Вдруг из компании были слышны весёлые крики:

–давай уже, бей!

–да-а, давай, – поддакивал кто-то сиплым голосом.

–сейчас, пацаны, всё сейчас будет, -улыбаясь отвечал им Ежов.

И тогда он с разбегу ногой пнул прямым ударом в лицо Фёдора, что тот аж от такого удара подлетел по инерции вверх и упал на спину. Тогда Ежов решил продолжить своё дело и не останавливался бил по Фёдору с неистовой силой.

–ну как? -кричал с упоением Ежов, а из толпы доносились крики:

–туда его! Правильно! Ещё!

Но на несчитанное количество раз, Ежов остановился, чтобы убедиться в качестве выполненной им "работы". Фёдор валялся почти без сознания, из его носа и рта шла кровь, стекая на белоснежный снег, но ядовитая улыбка, которая была, скорее, из-за злости, не слезала с лица Фёдора даже после яростных ударов и боли.

–ты что лыбишься, дятел? – спросил в негодовании Ежов.

Но ответа не последовало. Фёдор продолжал лежать в полуосознанном состоянии с улыбкой, растягивающейся по всей ширине рта.

–я что, что – то непонятно сказал? -начал кричать Ежов, что было, впрочем, так же бесполезно. Но кто-то его сзади схватил за руку и поволок.

–всё, хватит, пошли давай, забей на него, – говорил Ежову его друг, продолжая тащить за руку.

Ежов не сопротивлялся попыткам своего товарища забрать его и шёл вместе со совим другом, лишь выкрикивая оскорбления в адрес Фёдора, который уже и так лежал в окончательно бессознательном состоянии.

Время шло, даже, можно сказать бежало, пока Фёдор лежал в бессознании. Для него минута была секундой, а час минутой.

–где? Что? -сказал про себя Фёдор, очнувшись в снегу с застывшей кровью на губах.

Он привстал на одно колено, положив на него обе руки и подняв голову, чтобы оглянуться. Его голова пошла кругом, в его глазах картинка разошлась на две части и стала ходить по одному и тому же циклу, чуть сходя с траектории. Но всё-таки уже через минуту всё окончательно стабилизировалось и шатание картинки в глазах наконец успокоилось, встав на своё прежнее место. Фёдор, недолго думая, встал на обе ноги, которые, к его удивлению, даже не отмерзли и были готовы продолжить путь. Но Фёдор не хотел возвращаться домой или идти в город. Его тянуло в лес, туда, где покой и умиротворение.

–а может… Да и чёрт с ним. Пойду в лес. Прав был Хорал! Прав же! Одни нелюди кругом, а лес – спасение души моей колотой. О, да! Туда, в лес, в дом мой, – несвязнно, задыхаясь произнёс про себя Фёдор.

Он пошёл вдоль забора, в то место, где начинался сосновый бор, который даже, скорее, был не полноценным лесом, а парком, который ещё не успели обустроить для людей. Однако по нему уже несколько веков ходят и используют для своего назначения люди. Там была проложена тропинка, идущая прямо под соснами, рядом с множеством кустарников и прочей растительностью, именно с ней Фёдор решил начать свой путь по лесному массиву.

Он шёл между этих гигантских деревьев с неистовой пугающей высотой, он шёл туда, куда сам и не знал. Его путь был неизвестен даже ему. Он следовал по маршруту, по которому ведут его ноги, а вели они его по тропе, вытоптанной тысячами ног, но, право, немного заметённой свежим снежком. Но вдруг ему на встречу попался какой-то мужчина, задумчиво, как бы по-философски, смотря в снег, протаптывая его своими мощными солдатскими берцами. Но издалека было не совсем хорошо видно его физиономию и одежду, потому Фёдора этот мужчина и не смущал вовсе. Но внезапно этот мужчина ускорил шаг, вплоть до полубега и стал немедля приближаться к Фёдору. Фёдор заметил это и в испуге осталбенел на месте, уже мешкаясь в мыслях о побеге с этого места прочь обратно в город. Но неожиданно раздавшийся голос этого мужчины успокил Фёдора, забрав испуг отчисленного студента. Это был Хорал, идущий с сигаретой в зубах, черной шляпе и в красном плаще.

–Хей, друг! Здарова.

–да…-взволнованно ответил Фёдор, не особо раздумывая над ответом.

–испугался, вижу. Ну, да не суть. Всё – таки послушал меня, да? То-то оно! Я знал, что ты сюда придёшь.

–чего? Я вообще – то пошёл просто прогуляться, подышать свежим воздухом.

–не ври себе, ты сбежал сюда от этого грязного и чёрствого города, от тех людей, с которыми тебе не по пути. Тебя же достало всё это? Достал этот город, люди достали в нём? Ну, ну, признайся же. Я всё понимаю.

–нет, говорю же – я гуляю.

–ну да, конечно, а я летаю, хе-хе. Ты оглянись вокруг – какая красота! Это же лучше ненаглядной жизни в коробке в огромном муравейнике, а? Чувствуется сила и зов души, ух!

–что ты несёшь? Ты вообще нормальный? Сам наверно живёшь в квартире и мне говоришь чепуху.

–какой ты злой всё – таки. Пытаешься доказать себе, что жить в долбанном комфорте и тепле лучше, хотя сам понимаешь, что тянет в лес, на природу и не хочешь верить своему разуму, пытаешься переубедить себя. Как же это жалко. Скоро ты осознаешь, что такое действительно жизнь.

Хорал, договорив, выплюнув сигарету, резко пошёл дальше, пока Фёдор стоял в исступлении и не мог пошевелить ни одной своей конечностью…

Глава 6

Фёдор, отойдя от шока, вызванного непонятным чувством и неизвестно почему возникшим, оглянулся вокруг себя, начал крутиться и смотреть назад, вправо, влево, но так никого не обнаружил. Стояла тишина да и только. Он надеялся увидеть за собой Хорала, чтобы в своём внезапном исступлении спросить о чём-то, о чём сам не до конца понимал. Его голова на этот момент была вовсе пуста, её не заполняли никакие мысли, а только то, что было вокруг. Внезапно вся природа стала казаться не такой, как обычно, а будто бы она окрасилась в новые, более яркие краски. Этот мир становился лучше на глазах Фёдора, с каждой секундой он наполнялся светлыми тонами, но резко все эти краски исчезли и ничего от них не осталось, всё стало таким же серым, как и обычно. Тишина вокруг Фёдора расходилась всё больше, и даже пение птичек или шелест веток не был слышен. Всё моментом испарялось, как испаряется вода на жарком летнем солнце. Но что-то толкало Фёдора вперёд, дальше идти по