Вита - Марс Сафиуллин

Если Валентина бабушка, то к ней, надо думать, привозят внуков. Она играет с ними, читает им сказки, печет пироги. Неплохой досуг.

Облегчившись, Валентин вспоминает, как трахал Лину. Такие пироги.

Он выпивает стакан воды и в темноте садится за стол на кухне.

Нинель подходила к нему и произносила: «Ты столького добился, Валентин, ты такой молодец».

Нинель семьдесят пять, если она жива. Ее легко найти в Интернете: она профессор и доктор наук. Валентин не хочет искать. Узнав о смерти Нинель, он будет чувствовать себя обязанным посетить ее могилу, а ему лень приезжать даже на могилу родителей.

Не проведать ли их завтра?

Ната подходила и говорила: «Валька, ты лучше всех актеров и режиссеров, которые у меня были. Поехали на море?»

На море они не съездили. Больше тридцати лет назад они навещали бабушку Наты в Витебске. Валентин помнит, как умиротворенно чувствовал себя в костеле Святой Варвары.

Валентин забыл, что говорила в его фантазиях умершая пятнадцать лет назад Аня. Он помнит слова Ивана: «Будь мама жива, ты бы так себя не вел!»

Инна обнимала Валентина сзади. Он обнимал Инну и просил прощения.

Валентин боится встречи с Инной, боится ее взгляда. Он знает, что это трусливо.

Однажды в темноте Валентин рассказал Тине о расставании с Инной.

— Милый, прошло десять лет, — произнесла Тина. — Она простила тебя. А если не простила, то давным-давно не думает о тебе. Это одно и то же. Дорогой, хочешь, я тебя прощу? — Тина обняла его сзади. — Я знаю, тебе тяжело, ты чувствуешь вину. Но ты не можешь вернуться и поступить по-другому. Даже если ты попросишь у нее прощения, Валентин… это было так давно… — Тина поцеловала его в затылок. — Я прощаю тебя, милый. Я тебя прощаю. Ты хороший человек, видит бог.

Валентин не поворачивался к Тине, пока не высохли его слезы.

Тина дважды просила у него прощения за измену: когда рассказала и в день развода. После развода они не виделись.

«К чертовой матери твои извинения, — думает Валентин и плачет. — Мне на хрен не нужны твои извинения, шлюха».

В его мечтах Тина подходит к нему сзади, обнимает и говорит: «Я люблю тебя».

2

Утром по дороге на кладбище, где похоронены родители Валентина, он думает о том, что однажды каждый в последний раз слышит слово «люблю».

Многие не догадываются, что больше его не услышат.

При встрече и прощании Лена обнимает Валентина и целует в щеку. Поздравляя с праздниками, она называет его дорогим папой и милым папой. Лена не говорила Валентину «люблю» лет пятнадцать.

Выходит, последнее «люблю» Валентин услышал от женщины, с которой решил состариться и умереть. Валентин не был последним, кому она сказала это слово.

Он недоволен тем, что плакал. Под глазами у него красные точки.

«Вы, сраные ублюдки, не помешаете мне выспаться»? Ага, как же, чертов слабак.

Валентин едет в такси в солнцезащитных очках.

Он размышляет, не обсудить ли с Пасом свои переживания. С купюрами: без писем и слёз.

Валентин знает алгоритмы Паса. Он мог бы работать психологом, а с Пасом проходить супервизию, или как там это называется.

Вас что-то тревожит, Валентин? Это касается отношений с нынешним кругом общения? Что ж, устраивайтесь поудобнее, покопаемся в вашем дерьме. Нет, не касается? Тогда важно понять, насколько эта тема вас беспокоит. Сильно и часто? Устраивайтесь поудобнее. Несильно или нечасто? Лучше не трогать это дерьмо. Чрезмерное внимание к несильным или нечастым переживаниям культивирует их. Это гипердиагностика. Ее следует избегать.

Днем жизнь кажется Валентину веселее, чем ночью в неуютной квартире. Это нерационально — тратить остаток лет на переживания о прошлом.

Лучше сосредоточиться на загадке Нины. Допечатать письма и направить их Марсу. Перед этим пообедать, а вечером посмотреть фильм. И договориться о встрече с Еленой — не с дочерью, а с той, чье имя Валентин забыл на прошлой неделе. Да и с дочерью не мешало бы увидеться.

3

Пуршевское кладбище Валентин знает с детства. Здесь похоронены его бабушка и дедушка, мать и отец. Дорогу до их могил Валентин найдет с закрытыми глазами. Это неподалеку от бесхозных захоронений, что тянутся вдоль речки Чёрной.

Могилы родственников Валентина ухоженные. Он платит, чтобы за ними смотрели.

Похороненные здесь члены семьи Валентина прожили больше семидесяти. Мать умерла в восемьдесят. Это дает надежду на то, что остаток лет Валентина окажется долгим.

Вот бы еще умереть быстро, а не лежать два года, как его бабушка. Кажется, Валентин перестал бояться летать в том числе потому, что минуты в падающем самолете для него предпочтительнее, чем годы инвалидности, когда человек не в состоянии дойти до туалета и самостоятельно принять душ.

Какими должны быть мысли при авиакатастрофе? «Спасибо, Господи, что забираешь мою жизнь быстро»? Достигает ли кто-то такого просветления среди предсмертных воплей и летающих непристегнутых тел?

Смерть, помнит Валентин, представляет собой переход во тьму без времени и воли. Смерть принять — не шлюху обнимать, как сказано в том же стихотворении Давида Самойлова.

Lex est, non poena perire. Смерть — закон, а не кара.

«Жизнь прожить — не поле перейти», — говорила мать Валентина. Он с недоверием относится к этой народной мудрости — не только потому, что дети обесценивают любимые тезисы родителей. Первым полем Валентина было поле колхоза имени Кирова. Перейти его казалось маленькому Валентину непростой задачей. Жить было легче.

Фразу матери Валентина можно понять таким образом: прожить жизнь легче, чем перейти поле. В народной мудрости не сказано, что труднее. Сказано, что два действия различны. Может, жизнь прожить — не поле перейти, потому что труднее перейти поле?

«Молодец, мама, — думает Валентин. — Отличная мудрость».

Валентин не может вспомнить, как говорил родственникам о своей любви к ним. Он не уверен, что делал это во взрослом возрасте.

Валентин не помнит, чтобы бабушки, дедушки или отец говорили, что любили его. Мать, по ее словам, любила Валентина больше всего на свете и готова была отдать за него жизнь.

Он не хотел, чтобы за него отдавали жизнь. Кто-то, готовый сделать это, казался Валентину опасным. Если человек использует такие категории, то один чёрт знает, когда его нервы расшатаются настолько, что он попробует забрать жизнь того, за кого готов отдать свою. Баш на баш — простая арифметика.

Ни от кого, кроме матери, Валентин не слышал таких слов.

Мать не отдала за него жизнь. В свой срок она перешла во тьму без времени и воли.

4

Валентин не хочет в «Аллен» и обедает в турецком ресторане, где полторы недели назад ужинал с Андреем.

«В Москве я предпочитаю турецкие рестораны, в Стамбуле — итальянские», — думает Валентин.

Эту фразу можно ввернуть в разговор с Еленой. Валентин пригласил ее на Ленинский в понедельник.

К ночи Валентин допечатывает письма.

«Иногда я думаю, что мне легче было бы убить тебя или себя, чем жить в мире, где ты существуешь, но не со мной». Валентин несколько раз перечитывает эту фразу из своего последнего письма. Ну и ну, какие страсти.

Он меняет свое имя на имя Виктор и отправляет Марсу файл с сопроводительным письмом:

«Дорогой Марс, привет!

Направляю тебе черновик будущего бестселлера (надеюсь).

Буду рад узнать твое мнение. Заранее признателен.

Искренне твой, Валентин».

Он начинает смотреть «Заворожённого» и засыпает.

Ночью Валентин идет в туалет, возвращается в постель и вспоминает, как складывал возрасты своих бывших на момент начала отношений с ним и делил сумму на число бывших. Получившееся среднее арифметическое служило прогнозом возраста следующей женщины Валентина.

Он не помнит, сбывался ли прогноз.

Тине было тридцать шесть, когда они переспали, Алле — тридцать, Нелли — двадцать два, Еве — двадцать восемь. Как и Нина, Инна моложе Валентина на восемь лет. Инне в 2000-м было двадцать семь, Нине в 1999-м — двадцать шесть.

Аня была ровесницей