Том 5. Смерти нет! - Андрей Платонович Платонов

Мы выходим на берег Березины. Через реку уже стоит восстановленный мост с проездом в обе стороны. Поток грузов вперед и пустые обратные машины идут без всякой задержки. Наш специальный офицер следит за порядком на мосту. Он нас торопит, но мы останавливаемся. Справа, считая вверх по течению, на реке Березине стоит плот. На плоту лежат распластанные беспомощные трупы немцев. Плот приплыл, видимо, сверху, и он наполнен теми, кто пытался переправиться на запад у деревни Жуковец и кто встречен был нашим непроходимым огнем.

* * *

К окончанию этого березинского сражения, то есть 3 июля, клещи 1-го и 3-го Белорусских фронтов сомкнулись за Минском, и таким образом все, что еще уцелело от 4-й армии, а также остатки двенадцати дивизий из состава 3-й танковой и 9-й армий оказались в большом, но намертво закрытом котле.

Однако немцам было еще неизвестно, что они уже заключены в пока что еще просторный, но в конце концов безвыходный каземат. Успевшие ранее переправиться через Березину остатки разгромленных дивизий немцев снова устремились вдоль шоссе к Минску, чтобы исчезнуть на западе и там влиться в свои войска.

Но там, где оставшиеся немцы искали спасения, их ожидало новое испытание, на этот раз смертное и окончательное. Партизаны стали рушить дорогу на их пути, контролировать огнем движение противника, нападать на его колонны; наша авиация почти непрерывно сопровождала бомбами, пушками и пулеметами эту гибельную исходную дорогу немцев.

Партизаны оказались на высоте своего партизанского долга и воинского достоинства. Изложим лишь один образец партизанской работы.

Через реку Уса есть мост, теперь он уже заново отстроен руками наших саперов. Дотоле же, покуда магистралью владели немцы, здесь на одном и том же месте, через малую речную протоку, немцы семь раз строили семь мостов, считая с начала нашего наступления, – и все семь мостов погибли, так сказать, в младенчестве. Первый мост наши партизаны сожгли. Второй мост немцы построили с учетом опыта – они обвалили землей все его деревянные части на подходах и снаружи, чтобы огонь не поел его. Но партизаны не повторили своего прежнего способа: они теперь не сожгли, а взорвали мост. Затем пошла в вариантах борьба двух методов: немецкого и партизанского. Один тип моста немцы построили такой, что его равно трудно и взорвать, и сжечь. Партизаны тогда сняли немецкую охрану, а мост растаскали живьем по частям. Около этого моста и днем и ночью, постоянно скапливались сотни немецких машин, и тогда немедленно здесь появлялась наша штурмовая авиация, а немцы терялись в борьбе на два фронта – и с воздуха, и с партизанами.

Немцы, как гибели, стали бояться магистральной дороги на Минск. Поэтому они главными остаточными силами ушли с дороги на север – в леса и на проселки, а несколько их групп ушли южнее. Задача у всех них была одна: пробиться на запад.

Войска 1-го и 3-го Белорусских фронтов, продолжая главными силами стремительно и мощно двигаться вперед, оставили на внутреннем полукольце – с севера, запада и юга – небольшие заслоны с тем, чтобы обезопасить тыл и фланги своих наступающих войск. Следовательно, задача по окончательному сжатию кольца и уничтожению войск противника была возложена на 2-й Белорусский фронт, который выделил для этого специальные соединения.

Подвижные части левофлангового соединения 2-го Белорусского фронта, вырвавшись вперед, обошли с юга окруженную группировку, затем повернули круто на север – и этим отрезали все пути отступления противника на запад. Тем временем другое наше соединение нависло над противником с севера. В результате остатки немецких войск оказались окаймленными нашими частями со всех сторон и зажатыми в тесном пространстве восточнее Минска.

Судьба окруженной немецкой группировки, состоявшей из остатков двадцати пяти дивизий, была предрешена. Однако немецкие генералы, находившиеся в окружении, желали найти выход из безвыходного положения. Командование всей окруженной группой войск принял на себя командир 12-го армейского корпуса генерал пехоты Форстер. Он снесся по радио с главной немецкой квартирой. Главная квартира передала приказ фюрера: пробиваться на юго-запад и указала пункты выброски на парашютах продовольствия и боеприпасов, которые к этому времени были у немцев на исходе. Две ночи подряд немецкие самолеты сбрасывали грузы своим обреченным солдатам, но большая часть этих грузов попадала в наше расположение, потому что конфигурация и положение немецкого мешка или котла непрерывно, ежечасно менялись под нашим давлением.

Техника немцев остановилась вследствие полного истощения запасов горючего. В тягловое пользование под орудия пошли обозные лошади.

Генерал Форстер попробовал пробиваться в юго-западном направлении мелкими группами. Эти группы быстро и бесследно уничтожались нашими частями. Тогда Форстер изменил тактику: со стороны немцев начались мощные контратаки вдоль дорог большими группами, до 3–5 тысяч штыков в группе.

Такая группа, двигаясь по направлению к нашим частям, вытягивалась и удлинялась, отходя от основной массы немецких войск. Тогда с нашей стороны следовали удары по основанию, под корень такого вытянувшегося немецкого языка, и он оказывался отсеченным от основной группировки войск и уничтожался. Отчасти таким способом, отчасти благодаря концентрическим ударам наших войск по окруженным немцам вся немецкая группировка оказалась расчлененной на отдельные части, изолированные одна от другой.

Центральное руководство всеми разрозненными частями немецкого войска стало невозможным. Каждая группа действовала, как могла. Немцы поняли свою обреченность. Они начали прятаться по лесам, лишь ночами выходя на дороги и совершая набеги на белорусские деревушки в поисках пищи. К этому времени они уже поели всех своих лошадей и перешли на питание травой и ягодами, если им не удавалось за ночь добыть чего-либо более питательного.

Гитлеровские солдаты к последним дням своего существования в котле дошли до крайнего одичания. Они вырезали холодным оружием все население – от грудных детей до ветхих старушек – деревни Каралишевичи лишь ради того, чтобы взять всю бульбу (картошку) из этой деревни и сократить хоть на малое количество душ героический, непреклонный белорусский народ.

Наши войска продолжали тысячами уничтожать в лесах окруженных одичавших немцев. Другие тысячи, остервеневшие, грязные, давно потерявшие подобие солдата, в ужасе выходили из лесов с поднятыми руками и сдавались в плен.

Вместе со своими солдатами сдались в плен сломленные нашей силой, потрясенные духом немецкие генералы: Бам-лер, Эрдсмандорф, Штайкеллер, Траутт, Гофмайстер, Гиер, Тровитц, Клямт, Мюллер и другие.

Генерал-лейтенант Мюллер, командир 12-го корпуса, временно исполнявший обязанности командующего окруженными остатками 4-й армии, 9 июля признал дальнейшее сопротивление безнадежным, приказал подчиненным войскам сдаться в плен и сам вместе с группой солдат, находившихся в