Избери пути ее - Джон Уиндем

Не было ничего, кроме меня самой.

Я пребывала вне времени и пространства, вне света и тьмы, в бездне, не имеющей измерений и очертаний. Я обрела бытие, но не форму; сознание, но не чувства; разум, но не память. Я хотела знать: неужели это бесцветное ничто – моя душа? Мне казалось, что я хотела знать это всегда и буду желать знать это вечно.

Но внезапно безвременье кончилось. Я почувствовала, что появилась некая сила. Меня куда-то потащили, и ощущению внепространственности тоже пришел конец. Ничто не свидетельствовало о том, что я двигалась; я просто знала, что меня куда-то тащат. Я была счастлива, поскольку знала, что существует кто-то или что-то, к чему я хотела быть доставлена. У меня не было других желаний, кроме как вращаться, как стрелка компаса, и падать в бездонные глубины…

Но меня обманули. Вместо мягкого, гладкого скольжения меня вдруг стало резко бросать из стороны в сторону. Я не знала, откуда мне это было известно; снаружи не было никакой зацепки, отправной точки, даже направления. И все же я ощущала, что меня мотает туда-сюда, словно вопреки сопротивлению некоего внутреннего гироскопа. Казалось, одна сила прикладывалась ко мне на мгновение лишь для того, чтобы ослабнуть и передать меня во власть другой силе. Затем я плавно скользила до некоей точки, пока меня не задержали и не направили в другом направлении. Я следовала то одним, то другим курсом, ощущая, что осознание происходящего постепенно крепнет во мне. Я хотела понять, не сражаются ли за меня сейчас какие-то враждебные друг другу силы, добро и зло например, или жизнь и смерть…

Чувство противоборства двух противоположных сил становилось все более отчетливым, пока меня вдруг чуть ли не перебросило с одного курса на другой. Затем внезапно ощущение борьбы прекратилось. Меня вдруг потащило куда-то со все возрастающей скоростью, словно блуждающий астероид, который наконец попал в ловушку чьего-то напряжения…

– Все в порядке, – произнес чей-то голос. – Хотя восстановление жизненных функций произошло почему-то с задержкой. Надо бы сделать отметку в ее карте. Какой у нее номер? Ах, у нее это всего лишь в четвертый раз. Да, обязательно сделай отметку. Все в порядке, она приходит в себя!

Это был женский голос с немного странным акцентом. Поверхность, на которой я лежала, зашаталась подо мной. Я открыла глаза, увидела то надвигающийся, то отдаляющийся от меня потолок, и вновь позволила им закрыться. Наконец другой голос, вновь с незнакомой интонацией, сказал мне:

– Выпейте вот это.

Чья-то рука подняла мою голову, и к моим губам прикоснулась чашка. Выпив ее содержимое, я снова закрыла глаза и откинулась назад. Подремав немного, я проснулась окрепшей, некоторое время я лежала, разглядывая потолок, и гадала, где я нахожусь. Окрашенный в кремово-розоватый цвет потолок не вызывал у меня никаких ассоциаций. Затем мой мозг внезапным уколом пронзила мысль – дело в незнакомом розоватом потолке. Все мне было в новинку. Там, где должны были находиться воспоминания, зияла лишь огромная дыра. Я не имела ни малейшего понятия о том, кто я и где я; я не могла вспомнить, как и почему попала сюда… В приступе паники я попыталась сесть, но чья-то рука заставила меня вновь лечь, и к моим губам вновь поднесли чашку.

– С вами все в порядке. Просто расслабьтесь, – успокаивающе произнес тот же голос.

Мне хотелось задать множество вопросов, но на меня вдруг как-то разом навалилась усталость, и все показалось недостойным беспокойства. Первый приступ паники прошел, оставив после себя безразличие. Мне хотелось узнать, что со мной произошло – быть может, я попала в аварию? Или подобное происходило с каждым, кто испытал сильный шок? Я не имела ни малейшего понятия, и в данный момент нисколько меня не тревожило: обо мне заботились. Меня так клонило ко сну, что вопросы могли и подождать.

Думаю, я задремала и проснулась через несколько минут, возможно через час. Мне только известно, что когда я вновь открыла глаза, то почувствовала себя намного спокойнее – теперь скорее заинтригованной, чем встревоженной, – и некоторое время лежала неподвижно. Сейчас я обладала достаточным присутствием духа, чтобы внушить самой себе мысль, что если авария и произошла, то, по крайней мере, у меня ничего не болело.

Мало-помалу ко мне возвращалась энергия, а с ней любопытство – где же я находилась. Я повернула голову на подушке, чтобы оглядеться.

В нескольких футах от себя я увидела странное сооружение на колесах – нечто среднее между кроватью и тележкой. На нем спала с открытым ртом самая громадная женщина из всех, что мне приходилось видеть. Я недоуменно уставилась на нее, пытаясь разглядеть какой-нибудь каркас над ней, поддерживающий покрывало, что придавало ей столь внушительный вид, но вздымающаяся в такт ее дыханию грудь показала мне, что такового нет. Посмотрев затем в глубь комнаты, я увидела еще две тележки, на которых лежали столь же громадные женщины.

Я внимательно рассмотрела ближайшую и, к своему удивлению, обнаружила, что та весьма молода – по моим прикидкам, ей было не больше двадцати двух – двадцати трех. Ее лицо выглядело слегка оплывшим, но ни в коем случае не толстым. В действительности, благодаря свежему здоровому цвету лица и коротким золотистым кудряшкам, она показалась мне весьма хорошенькой. Я принялась гадать, что за странная болезнь гланд могла вызвать подобную аномалию в ее возрасте.

Прошло минут десять, и послышался звук приближающихся быстрых деловитых шагов. Чей-то голос осведомился:

– Как вы сейчас себя чувствуете?

Я повернула голову в другую сторону и встретилась взглядом с чьими-то глазами, находящимися практически на уровне моих. На секунду я подумала, что передо мной ребенок, но затем разглядела, что, судя по чертам лица под белой шапочкой, ей было не меньше тридцати лет. Не дожидаясь ответа, она сунула руку под покрывало и нащупала мой пульс. Его частота, видимо, удовлетворила ее, поскольку она утвердительно кивнула.

– Теперь все будет в порядке, Мама, – сказала она мне.

Я тупо уставилась на нее.

– Машина ждет нас прямо у порога.

– Вы как, сможете до нее дойти? – спросила она.

– Какая машина? – растерялась я.

– Ну, чтобы отвезти вас домой, конечно, – ответила она с профессиональным терпением. – Пойдемте же.

И она отбросила покрывало.

Я подалась вперед и невольно опустила взгляд. Открывшееся зрелище заставило меня замереть. Я подняла руку. Больше всего она смахивала на пухлый белый диванный валик с прилепленной на конце до смешного маленькой ладошкой. Я в ужасе уставилась на нее. Затем я услыхала отдаленный вскрик и упала в обморок…

Когда я вновь открыла глаза, передо мной была женщина – нормальных размеров женщина – в белом халате со стетоскопом на шее, которая озадаченно рассматривала меня. Женщина в белой шапочке, которую я сперва приняла за ребенка, стояла сбоку, едва доставая той до локтя.