Взлет Андромеды - Влад Савин

Пролог. Арктика, остров Новая Земля.

Кто сказал что ад – это пекло и котлы?

Серое небо, скалы, снег и лед. И отсутствие жизни. Даже арктическим летом (в августе) температура ниже ноля – а потому, снег не тает. Белая пустыня – похожая на самый нижний круг Дантова ада.

Жизнь осталась на юге, за проливом Маточкин Шар. На острове, ближнем к материку, есть лето – когда земля зеленеет. Карликовые березки, ползучие ивы, мхи и лишайники дают пищу грызунам-леммингам и северным оленям, летают птицы и насекомые, бегают песцы, в многочисленных мелких озерах есть рыба. По берегу есть птичьи базары, лежбища нерп и моржей. Потому, южный остров еще в древности был обитаем – тут жило неизвестное племя, оставившее каменные лабиринты, и сгинувшее неизвестно куда. Затем нередкими гостями у этих берегов были поморы и норвежцы, охотники на морского зверя. Первым постоянным жителем острова был ненец Фома Вылка с семьей, это случилось в 1869 году. При Советской Власти было уже двенадцать поселков – строили их заключенные с Соловков. Помимо военного значения, предполагалось что там будут добывать марганец – советские геологи нашли на южном острове богатейшие залежи этой руды (причем, доступной для добычи открытым способом), а также медь, цинк, свинец, серебро, редкоземельные металлы^[1].

А на северном острове нет зелени даже летом. Лишь ледник – как в Антарктиде или Гренландии.

Жизнь пришла туда лишь в последние годы – когда там появились военные. Поскольку для испытаний советского атомного оружия было недостаточно полигона в Казахстане – и местность относительно обжитая, и флотскую специфику (взрыв подводный, взрыв надводный) не смоделировать. Первый боеприпас (атомную торпеду) тут взорвали в пятьдесят третьем, расставив на различном расстоянии старые (и трофейные) корабли. Поскольку мощность была невелика по атомной мерке, в десяток килотонн – на населенной территории в трехстах километрах к югу ничего не ощутили. Впрочем, населенными те места можно было назвать с большой натяжкой – несколько кочевий оленеводов в тундре вдоль карского побережья, а после и их всех вывезли на материк. Центры цивилизации (даже города, с населением более тысячи человек), Белушья Губа и Рогачево, находились на юго-западной оконечности южного острова, прикрытые от холодного Карского моря срединным хребтом. Тут был построен порт, способный принимать даже большие морские суда, и аэродром рассчитанный на тяжелые транспортные самолеты – все грузы с материка прибывали сюда – ну а дальше, малой авиацией, вертолетами и катерами, по военным «точкам», метеостанциям. Но никто после 1921 года (когда на островах работала норвежская геологическая экспедиция) не видел тут иностранцев. До этих дней, октября пятьдесят пятого.

Сезон уже заканчивался. В Арктике, самое лучшее время – август и начало сентября, короткое северное лето, когда море максимально свободно ото льда, и есть возможность забросить снабжение на дальние точки, и для авиации летная погода стоит почти все дни. Но и после жизнь не замирает, служивый народ в Рогачево был приучен, что если кто-то прилетел сюда с материка, значит так надо – но даже привычные ко всем погранцы были удивлены, при виде прибывшей на Ил-18 толпы журналистов и прочих всяких атташе с диппаспортами, причем не только из соцстран, но и из мира капитала. Правда, особо обозревать панораму новоземельской столицы им не позволили, в темпе пересадив гостей с их багажом на два «дугласа», тут же взлетевших и взявших курс на север.

– Надеюсь, нас не в лагерь везут – пошутил один из пассажиров, произнеся это по-английски – в тот страшный «гулаг-два», который по легенде вызывает ужас у всех русских преступников и так называемых врагов народа – откуда никто не возвращался живым?

– Я знаю не больше вас – сухо ответил его сосед – нам обещали показать какое-то ужасное русское оружие. Думаю, мы увидим слабое подобие того, что было на атолле Бикини – в бухте стоит целый флот, и вдруг большой «бум», огненный шар поглощает все, а когда он исчезает, все корабли испарились, распались на атомы. Ну по крайней мере, так это выглядело на кинопленке, которую показали приглашенной иностранной публике.

– А все же русские поступают с нами по-свински… В смысле – что могли бы устроить спектакль где-нибудь поближе к цивилизации. Да и что они могли собрать в качестве мишеней – классом не выше эсминца? После Бикини, где в прах превратились шесть линкоров – и японские трофеи, и наши заслуженные старички – это как-то не будет смотреться!

– А если это не просто Бомба? Русские не раз уже удивляли мир. Что если они изобрели «землетрясательное оружие»? Или, как в том фантастическом романе, где вся вода на планете взорвалась как атомный снаряд?

– Я не люблю фантастику. И думаю, что даже Сталин не столь безрассуден, чтобы так не ценить даже свою собственную жизнь. Потому, предпочитаю не строить догадок – а ждать, что нам покажут, коль уж пригласили.

Самолет снизился до высоты в несколько сот метров. В салон вышел сопровождающий от советской стороны (в штатском, но наверняка служит в ГБ). Взял микрофон.

– Господа, прошу внимания! Мы находимся над эпицентром того, что случится тут меньше чем через сутки. Вот тот крест на леднике, его размеры шестьсот на шестьсот метров, это разметка мишени для самолета-бомбардировщика. Те мачты, которые вы можете видеть – это автоматические регистраторы, задача которых снять параметры происшедшего, в интересах науки – они стоят на расстоянии от одного километра до сорока. Ну а мы поворачиваем и летим на командный пункт в ста пятидесяти километрах к югу.

Место было очень неуютным. Начав с того, что от посадочной полосы надо было еще долго подниматься в гору, по такой дороге, что вызывало удивление, как по ней вообще ездят эти русские? Лагерь располагался в лощине между отрогами гор, спускающихся от основного хребта к морю. Причем на южном склоне – так, что вообще ничего нельзя было увидеть в направлении будущего «события». Несколько вагончиков, полузакопанных в землю, антенны радиостанции, условия самые спартанские. Правда, обед из полевой кухни оказался очень даже сытным и вкусным – борщ, гуляш, макароны по-флотски. И приятным дополнением – красное вино. Категорически же не понравилось, что все два десятка гостей должны были разместиться в единственном домике, в ужасной тесноте – «но потерпите, всего на одну ночь». А еще, что выход за пределы лагеря (смотреть тут было нечего, но ради любопытства) был возможен лишь в сопровождении одного или даже двух русских солдат с автоматами наготове. Нас тут что, как арестантов держат – шаг в сторону, это побег?

– Да куда ж вы тут побежите – полтысячи километров до ближайшего жилья, и то если повезет на оленеводов наткнуться! А вот белые медведи вас запросто скушают – тут даже мы поодиночке опасаемся, а без оружия, никак нельзя!