Господин следователь 5 - Евгений Васильевич Шалашов

Господин следователь. Книга пятая

Пролог

Правильно говорят — Cherchez la femme! Начнешь вспоминать свои уголовные дела, окажется, что так или иначе, но всюду замешана женщина. Кузнец сломал шею приказчику из-за супруги, Дунилин зарезал своего отца, потому что некогда его мать «сходила налево», а за убийством чиновника Борноволкова и прочих бедолаг, как я уверен (но суд этого доказать не смог) стояла Анна Тихоновна. Вот, в деле об убийстве в деревне Борок не было женщины, но это как посмотреть. Лошадь, которую пытался украсть конокрад, была женского пола. А два последних раскрытых преступления — смерть Предводителя дворянства и гибель старого раскольника, так это вообще дело рук женщин.

Но в моей практике ни разу не было, чтобы убили женщину. Похоже, сегодня будет первый случай.

— Иван Александрович, но почему? Вам по чину прислуга полагается. Да и куда вы один-то поедете?

Нюшка теперь почти постоянно ночует в моем доме. Не на печи, на складной кровати, оставшейся от квартирантов Натальи. Я прихожу поздно, она меня ждет, кормит, занимаемся литературным трудом, куда потом девчонке на ночь глядя бегать?

Ехать еще не скоро, но кухарка уже начала проситься, чтобы взял ее с собой.

Так и хотелось ответить Нюшке — по кочану, или что-нибудь такое, типа — потому, что нищий потонул, а живого вытащили. Но бесполезно. С этой мартышкой нужно не только держать нос востро, но и объяснять все с чувством, с толком и с расстановкой. Если ей что-то втемяшилось в голову, она своего добьется. Но логические возражения Нюшка понимает. Как объяснить девчонке, что не могу взять ее с собой ни в Петербург, куда я приеду, ни в Москву, где собираюсь сдавать экзамены? На кой-она мне? Как мне с девчонкой ехать? Зачем мне прислуга? Типа — понты наше все? Гордость дворянская не позволяет? Так переживет моя гордость. Чемодан да саквояж как-нибудь донесу. А на вокзале носильщики есть. Нет, одному как-то проще. И добираться легче, и вообще. Поедем вместе, так придется голову ломать — что с девчонкой делать? А что родители скажут, если сыночек привезет с собой юную кухарку? Опять-таки, о ней заботится нужно.

Сам виноват — распустил прислугу. Мне бы гаркнуть — сиди на месте, дура, а не то рассчитаю. Пойдешь в свою деревню Борок козу пасти. Так не скажу.

Демонстрируя Аньке свое величайшее терпение, сказал:

— Аня, потому нельзя, что молодому человеку, вроде меня, не полагается с горничной ездить.

— Да-да, я помню. Молодому дворянину полагается камергер.

— Чучело плюшевое, ты когда запомнишь? Камергер — придворный чин. Камердинер — это слуга.

— Да помню я, помню, — нахмурилась Нюшка. — Просто слова похожие, перепутала.

Вспомнилось что-то такое далекое и советское. «А что такое „камергер“? — Спросил постарше пионер». Кто-то из классиков[1].

— Слова похожие, — согласился я. — И даже от одного корня происходят. Камер, комната по-немецки. Камердинер — комнатный слуга, а камергер — комнатный господин. Если ты камергера обзовешь камердинером, он очень обидится.

— Да я все уже поняла, — с нетерпением, свойственным подросткам, сказала Нюшка. — Только, какая разница, кто станет ваши комнаты убирать да за одеждой следить — парень или девка? Вон, я же у вас в доме не только стряпаю, но и полы мою, и штаны ваши глажу. Никто же не говорит, что неприлично?

— Одно дело здесь, в Череповце, совсем другое в больших городах. Что мне маменька с папенькой скажут?

— А что они скажут? — пожала плечами Нюшка. — Им же главное, чтобы сын в чистоте был, не завшивел, и пузо сытое. А кто его кормит да обихаживает, какая разница? Уж всяко меня за любовницу вашу не примут.

Нет, я ее все-таки убью и закопаю где-нибудь потихоньку. Или лучше утопить?

— Анна, у нас поблизости прорубь есть?

— Прорубь? А зачем вам прорубь? Ежели белье полоскать, так вы все белье прачке отдали. А я предлагала вам на нее деньги не тратить!

— Нет, не для белья. Для тебя.

— Для меня? Вы топить что ли меня собрались? — догадалась Анька. Смышленый ребенок, ничего не скажешь.

— Ага.

— Не, сейчас не надо топить. Холодно. Станете топить — руки заморозите. А я верещать начну и кусаться. Кому охота в ледяной воде тонуть? Лета дождитесь, тогда и топите.

Вот и поговори с ней. Раздражение ушло, стало смешно.

— А летом ты верещать не станешь? В теплой тонуть можно?

— А к лету вы передумаете.

— Чучело ты…

— Иван Александрович, я же вам правильное решение предлагаю. Пока камердинера у вас нет, берите меня.

— А я, между прочем, просил мне кого-нибудь подыскать, — укоризненно посмотрел я на девчонку. Авось устыдится, да и отстанет.

— Так где нынче хорошего слугу отыскать? — всплеснула руками Нюшка. — Не так-то и быстро. Вам же або, какой не подойдет, верно? — Встав прямо, словно сурикат, сложила лапки и принялась загибать пальчики: — Он же и грамотный должен быть, и честный, и работящий. Еще хорошо бы, чтобы непьющий, но где таких взять? Значит, нужен такой, что пьет в меру, да хозяйское добро не пропьет. Умный бы тоже неплохо, но для камергера… камердинера, то есть, много ума не надо. А еще — не старше двадцати лет, и красивый.

— Почему не старше двадцати лет? — удивился я. — А красота зачем, если ума нет?

— Как двадцать один год стукнет — на службу могут забрать, — пояснила кухарка. — А чтобы красивый…

Девчонка замялась, слегка прищурив нахальные глазки. Кажется, понял. Чтобы и красивый, да не слишком умный… Ну, козлушка.

— Нюшка, мы про слугу говорили, а не для жениха для тебя. Подрастешь, станешь о парнях думать.

— А че бы про жениха не подумать? Ежели я у вас надолго останусь, так и мужа надо ровню искать. Чтобы вместе с мужем у вас служить. И когда мне его искать? Когда старухой стану, лет двадцати?

Бух…

Промазал.

А Нюшка, подняв с пола бумажный шарик, что я запустил в маленькую чертовку, принялась разбирать и разглаживать листы, укоризненно выговаривая:

— Вы, Иван Александрович, бумагу берегите — она денежки стоит. Вон у вас сколько черновиков лежит — ими кидайтесь.

Надо было