Роберт - Эван Хантер

Эд Макбейн

Перевод с английского: Евгений Роменович Сова

Роберт

Продавец был очень презентабельным молодым человеком в сером твидовом костюме и с аккуратными коричневыми усами. Эдди слушал его и время от времени поглядывал на Мэри, чтобы понять, интересует ли её это.

«Вы должны понять», — говорил продавец, — «что вы не первая бездетная пара, которая воспользовалась нашими услугами. На самом деле, я мог бы назвать людей в вашем районе, которые сделали то же самое, что и вы собираетесь сделать, и которые...»

«Мы не говорили, что собираемся это делать», — напомнил ему Эдди.

«Конечно, мистер Стивенс, я понимаю это. Однако, простите за откровенность, я думаю, что вы были бы глупы, если бы не сделали этого.»

Мэри кивнула в знак согласия, нахмурив брови. «Вы сказали, что мы можем выбрать цвет волос и глаз, верно?»

«Именно так», — улыбнулся продавец, пытаясь расположить к себе. «Учитывая ваш цвет кожи, хорошим сочетанием будут светлые волосы и карие глаза. Конечно, это полностью зависит от вас.»

«А цвет кожи?» — спросил Эдди.

«Мы подберём цвет кожи в соответствии с вашим собственным или дадим вам любой оттенок кожи, который вы предпочитаете. Вы должны помнить, что мы только пытаемся вам угодить. Это одно из преимуществ по сравнению с... э-э... обычной процедурой. Здесь у вас есть выбор.»

«Звучит неплохо», — сказала Мэри.

«Не знаю», — с сомнением сказал Эдди.

«Он действительно растёт?» — спросила Мэри продавца. «Как настоящий?»

«Это эксклюзивная особенность нашей фирмы, миссис Стивенс. Это одна из причин, по которой наша модель так популярна. Мы предоставляем вам её в состоянии развития, сопоставимом с первой неделей жизни. Она растет автоматически, металл обрабатывается так, чтобы расширяться на столько-то сантиметров за столько-то лет. Конечно, и пластик гибкий, и растягивается, чтобы приспособиться к металлу. Черты лица тоже меняются с годами.»

«И всё это включено в первоначальную цену покупки?» — спросил Эдди.

«Именно так.»

«Какого... какого роста он становится?» — спросила Мэри.

«Это тоже зависит от вас: большинство людей выбирают рост около шести футов для мальчика и около пяти-шести футов для девочки.»

«Мы хотим мальчика», — быстро сказал Эдди.

«Да», — согласилась Мэри.

Продавец слегка усмехнулся и сказал: «Ну, здесь не нужно гадать. Вы можете взять мальчика в этот раз, а в следующий раз — девочку, если захотите.»

«Мы хотим мальчика», — сказал Эдди.

«Тогда будет мальчик. Запишем остальные характеристики?»

«Ну...», — сказала Мэри.

«А как насчёт... его характера?» — спросил Эдди. «Я имею в виду...»

«Это самое прекрасное. Вы получаете машину с чистым разумом. Внутри неё находятся банки памяти, все связанные с тонким механизмом мозга. Другими словами, она учится только тому, чему вы хотите её научить. Поверьте, это прекрасный инструмент. Вы не сможете отличить его от настоящего.»

«Вы уверены?»

«Прошу прощения?»

«Насчёт... насчет того, чтобы отличить его от настоящего? Я имею в виду - узнают ли наши соседи, что это робот, а не настоящий ребёнок?»

Продавец громко рассмеялся. «Мистер Стивенс, если бы я сказал вам, что у многих ваших соседей вместо детей - роботы, вы бы мне не поверили. Это образ грядущего, поверьте мне на слово. Потому даже пары, которые могут иметь детей, покупают вместо них нашу модель. Вместо того чтобы пройти через всю эту неразбериху и неопределённость, вы понимаете. Поверьте, вы не будете одиноки.»

Эдди неуверенно взглянул на Мэри. Она взяла свою полную нижнюю губу между зубами и закусила её. Затем она кивнула головой.

«Хорошо», - сказал Эдди.

«Хорошо, хорошо.»

Продавец достал из кармана контракт и начал откручивать крышку авторучки. «Итак, давайте посмотрим. Цвет

волос...!»

Ребёнок был доставлен, как и было обещано, менее чем через две недели.

Он выглядел вполне реалистично, и Эдди с Мэри были очень рады. Сначала он не плакал, но Эдди быстро исправил это, подав нужную информацию на банки памяти.

Малыш мгновенно научился издавать самый человеческий вой всякий раз, когда его что-то беспокоило.

«Нам придётся быть осторожными», - сказала Мэри.

«В каком смысле?»

«Ну, с тем, что мы задаём в банки памяти.»

«Будет забавно, если ребёнок заговорит в шесть месяцев, ты так не думаешь?»

Эдди усмехнулся и вытер рот рукой. «Да. Я об этом не подумал.»

«Думаешь, соседи подозревают?»

«Нет.»

«Откуда ты знаешь?»

«Ну, они просто не выглядели удивленными, вот и всё.»

«Но я... Я не выглядела очень... беременной.»

«Я знаю. Но они всё равно не удивились. Не спрашивай меня. Пусть всё будет хорошо.»

Мэри посмотрела на неподвижного младенца в кроватке. «Всё будет хорошо, Эдди?»

«О, конечно.»

«Я имею в виду... мы будем любить его? Это... это просто машина, понимаешь?»

«Мы полюбим его», - торжественно сказал Эдди.

«Ты правда так думаешь?»

«Я действительно так думаю.»

Мистер Джеффрис, живущий по соседству, был чертовски приятным человеком. По крайней мере, по мнению Эдди он был на высоте. Узнав о ребёнке, он пригласил Эдди в дом и предложил ему стакан портвейна.

«Ничто не может сравниться с этим, Эдди», - сказал он. «Ничего подобного. Ты увидишь. Ты полюбишь его.»

«Я уже люблю его», - сказал Эдди.

«Да, но подожди, пока он не станет настоящим человеком.»

На мгновение у Эдди задрожали губы. «Ч... что?»

«Знаешь, когда он начнёт ходить, говорить и смеяться. Вот тогда ты по-настоящему начинаешь им наслаждаться. А до этого момента, чёрт возьми, они просто милые маленькие упаковки, вот и всё.»

«Наверное, да», - сказал Эдди, испытывая огромное облегчение.

Мистер Джеффрис понимающе улыбнулся. «Как вы собираетесь назвать маленького негодника?» - спросил он.

«Роберт», - быстро ответил Эдди.

«Роберт», - повторил мистер Джеффрис. «Хорошее имя. Роберт.»

«Так звали моего отца», - сказал Эдди, - «упокой Господи его душу.»

«Очень красивое имя», - повторил мистер Джеффрис.

Эдди допил портвейн. «Ну, мне пора возвращаться. Мэри держит оборону в одиночку.»

Мистер Джеффрис улыбнулся. «Когда он вырастет, Эдди, будет легче. Ты поймешь, о чём я.»

Он поспешил домой к Мэри.

Эдди осознал одну вещь, которая беспокоила его некоторое время.

Он понял, что Роберт - робот.

Он обнаружил это, только когда Роберту было почти пять лет. До этого времени он думал, что это обычное мерцание в глазах мальчика. Но однажды, сидя на