Мой третий, невероятный - Алла Гореликова

Алла Гореликова

Мой третий, невероятный

Глава 1

Классические вопросы

Темнота. Слабый, едва слышимый низкий гул. Легкое покачивание и подсознательное ощущение скорости. Где я?

И что со мной? Голова болит, будто острым стеклом нашпигована, тело едва чувствую, будто я не я, а колода бетонная. И мутит, как бывало в детстве, когда слишком уж перекатаешься на аттракционах.

Для полного счастья остается только задаться вопросом, кто я. Но, слава Богу, не настолько всё плохо. Имя-фамилию помню, номер телефона, снилс и ИНН могу без запинки оттарабанить. Никакая больная голова не помешает. Поэтому сразу переходим к более насущному — что, черт возьми, происходит⁈

Поморгала. Темнота давит и душит, кажется, что я замурована, хотя воздух свежий, приятно прохладный. Привет из детства, когда я панически боялась темноты. А ведь давно всякие глупые страхи переросла. Даже думать о них забыла. Голова другим занята. Мне сорок два, у меня бизнес, перспективы, планы на будущее, какие, к бесам, детские страхи? Взрослых проблем выше крыши.

Так, вдох-выдох, еще раз, медленней, еще медленней. Успокоиться. Пошевелить руками. Лежу на чем-то умеренно мягком и слегка пружинящем. Опереться, приподняться… Под веками вспыхнуло, и я ясно почувствовала, как теряю сознание. Мерзкое ощущение.

…Слабый, на грани слышимости низкий гул. Почему-то одновременно кажется, что я покачиваюсь на волнах и несусь на бешеной скорости по горной дороге. Бред какой-то, я в принципе на бешеных скоростях не ношусь, сэкономишь минуту — потеряешь жизнь. Воздух свежий, едва ощутимо пахнет морем, травой после дождя и летним асфальтом. Странный букет. Еще страньше… страннее… что мне приятно вдыхать этот запах. Вообще приятно дышать. Как будто дыхание перестало быть чем-то естественным, на что обращаешь внимание, только простудившись, и стало чем-то вроде хорошего кофе или даже вина: бодрит, слегка пьянит и в целом приносит удовольствие.

И ничего нигде не болит, только голова тяжелая, глаза открывать не хочется и мысли разбегаются совсем для меня не характерно.

Сосредоточиться. Еще раз — где я, кто я… Ой, не туда занесло. «Кто я» — это уже перебор. Кузнецова Алина Викторовна, хозяйка двенадцати гектаров фруктового сада и парочки сопутствующих цехов, прошу любить и не жаловаться. Да. Итак, на чем мы остановились?

Где ты, черт тебя возьми, Алина! И как ты здесь очутилась! И что произошло!

Ну да, осталось только вопросить пафосно, кто виноват и что делать. Что делать, что делать… Прыгать!

Я снова попыталась встать, то есть хотя бы сесть, и на этот раз у меня получилось. И глаза открыть получилось. Они тут же заслезились от яркого света, я прикрыла ладонью, посидела, привыкая. Осторожно, сквозь пальцы, осмотрелась.

Что-то вроде больничного бокса: идеально белые стены, яркий свет, какая-то аппаратура… Ну и как я здесь оказалась? Ничем не болела, в аварии не попадала, последнее, что помню — пришла домой, поужинала, посмотрела новости и спать легла.

А может, мне это снится? Обычно на кошмары не жалуюсь, но как раз вчера Нина Павловна, мой бухгалтер, попала в тяжелую аварию. У деловой женщины, конечно, нервы должны быть даже не стальными, а титановыми, но остаться без бухгалтера накануне сдачи отчетов… и правда до кошмаров недалеко.

— Пациент, немедленно лягте! Вам рано вставать.

Я оглянулась на возмущенный голос, и захотелось протереть глаза. Что и сделала, но золотистый человекоподобный робот никуда не делся, не развеялся и не превратился в нормальную, то есть обычную, медсестру. А, наоборот, подошел ко мне вплотную, взял за плечи и очень ловко, без тряски и толчков, но абсолютно непреодолимо уложил обратно. И даже подушку под головой поправил, железяка наглая!

— Ты еще кто такой⁈ — не выдержала я. — Что за Три-Пи-О на мою голову⁈

— Диагноза «три-пи-о» не существует, — сообщил робот. — А у вас, пациент, обширные ожоги, отравление продуктами горения и множественные переломы. И сотрясение мозга, — добавил после паузы, которая ушла у меня на то, чтобы попытаться ощутить упомянутые переломы и ожоги. К счастью, абсолютно безрезультатно. Тело ощущалось как обычно, разве что с неприятной тяжестью, примерно такой, как бывает, когда весь день носишься как бессмертный пони и к вечеру только и мечтаешь копыта откинуть.

— Не знаю, у кого сотрясение, но бредишь здесь ты. Нет у меня никаких ни переломов, ни ожогов, и на сотрясение тоже не похоже, — заявила я и снова дернулась приподняться.

— Пациент, вы двенадцать дней провели в регенерирующей капсуле! Вы были на грани клинической смерти! Почему вы не слушаете указаний? Вам надо лежать, принимать процедуры и приходить в себя, — робот-не робот, а возмущения в голосе на весь персонал нашей поликлиники хватит. И ладно бы только в голосе, но ведь и правда шевельнуться не дает!

— Я в себе! — отрезала я.

С другой стороны, это все меньше похоже на сон. Хотя такая реальность тоже в голове не укладывается. Я хоть и далека от медицины и за достижениями в этой области не слежу, но до такого наши больницы точно еще не дошли! Жила бы в Москве, могла бы еще поверить… в какое-нибудь секретное-экспериментальное… Но не в нашем глубоко провинциальном поселке городского типа на восемь тысяч жителей, где даже ради какого-нибудь особо сложного обследования или анализа нужно в областной центр ехать. Предварительно пройдя квест «выбить из участкового направление».

Глаза привыкли к свету, и робота я могла теперь рассмотреть во всей красе, от слабо светящихся круглых глаз-окуляров до сочленений на руках. Золотистое покрытие местами выглядело потертым и потускневшим, и странным образом это придавало роботу натуралистичности.

— Какая регенерирующая капсула еще? Какие процедуры? — спросила на остатках запала, с ужасом понимая, что начинаю верить в абсолютнейшую реальность происходящего. — Где я? Что со мной случилось?

— Много вопросов, — отметил очевидное робот. — Сначала лечение. Потом приглашу капитана.

Робот в роли процедурной медсестры? Надеюсь, хотя бы не уколы! И что еще за капитана он пригласит? Почему-то представился Джек Воробей во всей красе, хотя к обстановке больше подошел бы Хан Соло.

— Вы сейчас заснете, — предупредил робот. — Не пугайтесь. Так надо. Оздоровительные процедуры наилучшим образом проходят в процессе глубокого крепкого сна.

Может, я и попыталась бы протестовать, но глаза сами собой закрылись, тело охватила сонная расслабленность, и в какие-то несколько секунд я уплыла в сон. По-моему, ни разу не «глубокий и крепкий», потому что даже во сне царапали тревожные 'где я», «что со мной»