Злая леди в погоне за сладкой жизнью - Алина Миг

Злая леди в погоне за сладкой жизнью

Алина Миг

Пролог. Кассион

— Она умерла? Но… как? — Служанка дома Карлес, только вернувшаяся после долгой болезни дочери, резко вскочила со своего места, услышав последние новости. Николь Карлес — позор рода — действительно покинула их?

Не только слуги, но и все жители графства сторонились этой леди: Николь не умела жить без скандалов, словно фурия, бросалась на каждого, кто, по её мнению, смотрел «неправильно». Неужели эта пугающая всех леди и вправду умерла? Теперь они смогут вздохнуть свободно?

— Выпила яд из-за расставания с Габриэлем Ребане. — Прошептала другая служанка.

— Женихом Её Высочества? — шокировано ахнула первая, опускаясь на стул.

Не прошло и дня, как «добрые» вести о смерти наследницы разлетелись по всему графству Карлес.

В день похорон, на удивление, стояла ясная и солнечная погода. Провожать юную госпожу пришли все — от мала до велика. Всем хотелось поглазеть и убедиться в том, что скандальную леди забрала богиня.

— Леди Николь наконец-то воздалось по заслугам?

— Так сложно в это поверить… Но она ведь была безнравственной леди. Злодейка, что пыталась увести жениха принцессы Джулианны…

Перешёптывания разносились со всех сторон.

Гроб был отделан в нежных, светлых тонах. Граф и графиня, единственные, кто искренне скорбел, сделали всё, чтобы проводить дочь достойно.

Красота леди вызывала зависть у многих: кукольное лицо, обрамлённое мягкими персиковыми локонами, делало её похожей на нежный цветок. Казалось, девушка просто спит и вот-вот откроет глаза. Однако молва о её уродливом характере давно вышла за пределы графства.

— Хахаха… Это карма. Так ей и надо! — Кто-то и вовсе не пытался скрыть радости, чувствуя облегчение. Кассион, к своему удивлению, не был среди их числа.

Он, конечно, ненавидел и презирал Николь — и у него было для этого достаточно причин. Леди превратила жизнь рыцаря в настоящий ад, но за годы, проведённые вместе, он научился терпеть её выходки и капризы.

Сейчас же Кассион думал о том, что леди действительно лишилась рассудка от любви.

"...И сама поставила точку в своих злодеяниях", — тяжело вздохнул рыцарь, вглядываясь в безмятежное лицо. Но даже от леди он не ожидал подобной глупости… Умереть, выпив яд из-за отказа мужчины…

Кассион был обязан графу за спасённую жизнь и поклялся защищать всё, что было тому дорого. Но самым дорогим для графа всегда оставалась дочь. И вот теперь Кассион, верный рыцарь, вынужден признать — он не справился. Не досмотрел… Опоздал…

Ему оставалось лишь наблюдать за горем того, кто однажды подарил ему новую жизнь . Когда очередь дошла до Кассиона, он наклонился и положил рядом с ней нежно-розовые пионы. Несмотря на всё, что ему пришлось пережить из-за неё, он прощал Николь. Говорили, что эти цветы символизируют надежду на новую жизнь . И он молился, чтобы его глупой госпоже выпал шанс начать всё заново. Там, в другой жизни.

— Прощайте… — Прошептал он, склонив голову.

Неожиданно послышался шорох ткани, из толпы донеслись удивлённые вздохи. Графиня перестала плакать, а граф застыл в шоке и ужасе. Кассион растерянно поднял голову — и встретился взглядом с двумя изумрудами. Он не мог отвести взгляда от той, кого сегодня хоронили. Николь потирала глаза и с удивлением смотрела на рыцаря. Что-то в ней показалось Кассиону странным, неправильным.

Девушка внезапно потянулась, словно только что проснулась после долгого сна, и, обмахиваясь рукой, недовольно сморщила нос:

— Уф, как душно… А у вас тут что-нибудь сладкое есть?

Его леди восстала из мёртвых, но Кассион и не догадывался, что в теле несносной госпожи оказалась девушка из другого мира. В тот момент в его голове пронеслось обречённое:

— Я что, слишком усердно молился?

Глава 1. Николь

Я понуро смотрела в зеркало. Снова. И никак не могла принять то, кем я оказалась. Дело было вовсе не в уродстве или чем-то подобном. Нет…

Напротив отражалась прекрасная девушка: мягкие, нежно-розовые локоны струились, как волны. Зелёные глаза сверкали, словно изумруды, в обрамлении тёмных ресниц. Бесспорно, она… то есть я — красива. Только вот на деле была, пусть и прекрасным, но ядовитым цветком, отравляющим жизнь всем окружающим.

Николь Карлес — так меня теперь зовут. Я тяжело вздохнула, с тоской желая разбить зеркало: от прежней меня не осталось ни следа. Что со мной произошло? Помню, как заснула, перечитывая любимую книгу… Было ли потом что-то ещё?

Впрочем, теперь я всего лишь второстепенная героиня книги, госпожа и третьесортная злодейка, отравляющая жизнь главному герою. Хотя принять это оказалось непросто.

Будучи драгоценным ребёнком графа, Николь казалась обладающей всем: роскошными нарядами, вниманием и властью. Но скверный характер всё портил.

— Я и вправду та самая глупая леди? — в который раз спросила я в пустоту, не веря в происходящее. Может, всё это сон?

— Как хорошо, что вы так верно себя оцениваете, — прозвучал спокойный голос приставленного ко мне рыцаря.

Я едва не рухнула на пол, услышав его. Совсем забыла о нём! Нет, Кассион, конечно, был главным героем книги, но я и представить не могла, что в реальности он окажется настолько невыносим! В книге саркастичность Морковки мне нравилась, но встретившись с ним лицом к лицу…

Я попыталась успокоиться, сделав глубокий вдох. Пока что я всё списывала на шок после смерти, но в будущем нельзя давать ни малейшего намёка на то, что в этом теле чужая душа. Ещё свяжут с чёрными магами… Тогда Кассион вполне может расправиться со мной без лишних раздумий.

Первым, кого я увидела, когда очнулась в этом мире был именно Морковка. Я сразу обратила внимание на его пронзительные голубые глаза и алые, словно кровь, волосы, странную одежду — белоснежная рубашка и камзол — он выглядел словно сказочный принц. Я даже очаровалась на мгновение. Почему-то мне казалось, что я знакома с каждой чёрточкой его лица. В глаза бросились его чёрные перчатки и меч, что были вечными спутниками героя на всех иллюстрациях в книге.

Откуда-то позади рыцаря раздались крики, а затем наступила резкая тишина. Было душно, и хотелось есть. Я с интересом оглядывалась по сторонам. Окружающие, открыв рты, застыли в немом изумлении, будто время остановилось.

— Леди Карлес… — первым нарушил тишину Кассион, и его голос заставил