Торговец душами - Эдуард Сероусов

Эдуард Сероусов

Торговец душами

ЧАСТЬ I: ПУСТОТА

Глава 1: Брокер

Майкл Слейт никогда не опаздывал. Его стальные часы показывали ровно 9:30, когда он вошел в фойе небоскреба "Этернал Эссенс". Утренний свет, пробивающийся сквозь стеклянные панели, преломлялся в хрустальных подвесках гигантской люстры, рассыпая радужные брызги по мраморному полу. Майкл поправил безупречный узел галстука и уверенно направился к приватным лифтам.

– Доброе утро, мистер Слейт, – почтительно кивнул охранник, сканируя идентификационный чип, вживленный под кожу запястья Майкла.

– Доброе, Харрис, – сухо ответил Майкл, не замедляя шага.

Лифт бесшумно взмыл на восемьдесят восьмой этаж. Офис Майкла располагался в восточном крыле, с видом на Высший Город. За панорамными окнами парили платформы Этерии, соединенные воздушными мостами. Утренний туман обволакивал нижние ярусы, скрывая Срединные Районы и тем более – никогда не видевшую солнца Пустошь. Как и положено успешному брокеру душ, Майкл обитал среди облаков, оставив грязь и нищету далеко внизу.

– Мистер Слейт, ваш клиент прибудет через двадцать минут. Все документы готовы, – его ассистентка Вероника возникла словно из ниоткуда, протягивая тонкий планшет с мерцающим голографическим дисплеем.

– Спасибо, – Майкл забрал планшет и взглянул на досье. – Дитрих фон Кляйн. Коллекционер, третье поколение мультидушников. Интересуется редкими творческими душами. Что у нас для него?

Вероника улыбнулась фирменной улыбкой корпоративного работника – профессиональной и лишенной какого-либо тепла.

– Мы подобрали исключительный экземпляр. Маэстро Алессандро Торини, виртуозный скрипач, душа извлечена посмертно по предварительному контракту. Частотный паттерн высшей категории, чистота 98,7%. Одна из самых ярких творческих душ за последние пять лет.

Майкл скользнул пальцем по экрану, изучая спектрограмму души – переливающуюся волнистую линию, уникальную, как отпечаток пальца. Красиво. Даже ему, лишенному собственной души, была очевидна редкость этого образца.

– Текущая котировка?

– Стартовая цена 8,2 миллиона. Но господин фон Кляйн, вероятно, готов предложить больше. Его представитель намекал, что клиент "чрезвычайно заинтересован".

– Значит, 10 миллионов, – холодно улыбнулся Майкл. – Подготовь договор на эту сумму. И пусть принесут Сосуд в переговорную. Я хочу, чтобы он увидел товар лично.

Вероника кивнула и бесшумно удалилась. Майкл прошел в свой кабинет – просторное помещение, оформленное в минималистическом стиле. Ничего лишнего: антикварный стол из темного дерева, эргономичное кресло, несколько абстрактных полотен на стенах. Лаконично и дорого – как и сам Майкл.

Он подошел к окну. С высоты его положения город казался макетом – игрушечные здания, крошечные аэрокары, снующие между небоскребами. Люди внизу были невидимы – и это полностью устраивало Майкла. Чем дальше от человеческой массы, тем лучше.

Дитрих фон Кляйн прибыл точно в назначенное время – тучный мужчина лет шестидесяти в безупречном костюме, сшитом явно для того, чтобы скрыть лишний вес. Его сопровождали двое телохранителей и молодая женщина с бледным, лишенным эмоций лицом – типичная "пустая", человек без души.

– Герр Слейт! – фон Кляйн расплылся в улыбке, протягивая пухлую руку. – Наконец-то личное знакомство. Ваша репутация добралась даже до Вены.

– Взаимно рад, герр фон Кляйн, – Майкл пожал руку, отметив про себя неестественную мягкость ладони коллекционера. – Прошу вас, проходите. Я подготовил нечто особенное для вашей коллекции.

Они расположились в переговорной – круглой комнате с панорамным остеклением и овальным столом из настоящего дерева, непозволительной роскоши в эпоху синтетических материалов.

– Итак, – фон Кляйн потер руки, – покажите мне это сокровище, о котором так восторженно отзывался мой агент.

Майкл сделал едва заметный жест рукой, и стена отъехала в сторону, открывая нишу, в которой на подставке покоился Сосуд – прозрачная призма из сверхпрочного кварца, внутри которой пульсировало голубоватое свечение. При ближайшем рассмотрении можно было различить, что свечение имеет сложную структуру, постоянно меняющую форму – будто живое переплетение светящихся нитей.

– Алессандро Торини, – произнес Майкл. – Один из последних классических виртуозов. Не использовал нейроинтерфейсы или имплантаты для усиления таланта – чистое мастерство, доведенное до совершенства многолетней практикой. Его последний концерт в Карнеги-холл заставил плакать даже мультидушников, искушенных всеми возможными эмоциональными переживаниями.

Фон Кляйн подался вперед, не скрывая восхищения.

– Она… прекрасна, – прошептал он, глядя на переливающееся свечение. – Могу я?..

Майкл кивнул, и помощник передал коллекционеру специальные перчатки из проводящего материала. Фон Кляйн натянул их и благоговейно коснулся Сосуда. В тот же миг свечение внутри призмы усилилось, меняя цвет на более насыщенный синий с золотистыми вспышками.

– О, она отзывается! – восхищенно произнес коллекционер. – Какая чувствительность, какой темперамент!

Майкл позволил клиенту насладиться моментом. Фон Кляйн закрыл глаза, полностью погружаясь в тактильный контакт с душой музыканта.

– Я слышу… мелодии, – прошептал он. – Скрипка плачет и смеется одновременно. Это невероятно.

– Частотный анализ показал исключительную эмоциональную глубину, – заметил Майкл. – Особенно выражены паттерны, связанные с музыкальным восприятием и творческим экстазом. При имплантации вы сможете испытать состояния, недоступные обычному человеку.

Фон Кляйн неохотно убрал руки от Сосуда и повернулся к Майклу. Его глаза, обычно водянисто-голубые, теперь отливали золотом – эффект контакта с душой Торини.

– Десять миллионов, – сказал он без предисловий. – Это справедливая цена.

Майкл сохранил невозмутимое выражение лица, хотя внутренне испытал удовлетворение. Клиент назвал именно ту сумму, на которую он рассчитывал.

– Стандартный контракт с полной передачей прав, – сказал Майкл, активируя голографический интерфейс. – Корпорация "Этернал Эссенс" гарантирует подлинность души, её целостность и соответствие заявленным характеристикам. Есть возможность дополнительного страхования от эмоционального отторжения…

– В этом нет необходимости, – отмахнулся фон Кляйн. – Я достаточно опытен в интеграции новых душ. У меня уже семнадцать успешных слияний.

Майкл слегка приподнял бровь. Семнадцать душ – впечатляющая коллекция даже для мультидушника высшего класса. Большинство ограничивались тремя-четырьмя дополнительными душами, опасаясь психической нестабильности при чрезмерном расширении сознания.

– Как вы предпочитаете произвести оплату? – спросил Майкл, передавая клиенту планшет с контрактом.

– Стандартный перевод в криптовалюте, – ответил фон Кляйн, прикладывая большой палец к сканеру для биометрической подписи. – Мой финансовый директор произведет транзакцию немедленно.

Бледнолицая ассистентка фон Кляйна подошла к терминалу и начала быстро вводить данные. Через несколько секунд система подтвердила перевод, и Майкл удовлетворенно кивнул.

– Поздравляю с приобретением, герр фон Кляйн. Душа Торини – жемчужина в вашей коллекции.

Коллекционер улыбнулся, не сводя глаз с пульсирующего свечения в Сосуде.

– Я слышал, что вы сами… – он сделал паузу, подбирая слова, – относитесь к категории осободаренных брокеров. Не обременены собственной душой, верно?

Майкл напрягся, но сохранил бесстрастное выражение лица. Его статус Пустого не был секретом, но обычно клиенты избегали прямых упоминаний об этом – как не говорят в лицо человеку о его физическом увечье.

– Это дает определенные преимущества в моей профессии, – сухо ответил