Проклятый Портной: Том 4 - Артем Белов

Проклятый Портной: Том 4

Глава 1

Иркутск

Здание следственного комитета

28 июня 2046

Четверг

— Я так понимаю, кофе мне здесь всё же не дождаться? — постукивая мобильником по столу, я повернул голову в сторону открывшейся двери. — Не то чтобы я возмущался, просто кое-кто сам предложил…

— Господин Серов? — вместо получаса назад покинувшего помещение следователя, в дверях возникла юная особа с увесистой папкой в руках.

Хотя нет, всё же не такая уж и юная… Несмотря на то, что на первый взгляд зашедшая в кабинет особа могла показаться моей ровесницей, ну максимум года на два-три старше моего нынешнего тела, ей, скорее всего, было никак не меньше тридцати. А то, может, даже и немногим больше. Уж больно колючим взглядом девушка смотрела на меня, когда перед ней открыли дверь.

Хотя, с другой стороны, подобный взгляд может и молодому человеку принадлежать. Вот только тогда получается, что эта излишне улыбчивая девушка в своей жизни повидала что-то такое, что резко состарило её на десяток лет.

Этот взгляд патологоанатома длился всего несколько секунд, но я всем телом ощутил, как меня мысленно раздели, препарировали, разобрали на составные части, после чего сделали кое-какие выводы, аккуратно сложили и сшили обратно. По правде сказать, захотелось даже прикрыть руками самые интимные части тела, дабы уберечь от вредительства.

Однако я сдержался. Да и когда незнакомка с чёрной толстой косой и раскосыми глазами, в белом брючном костюме имперского следователя, уточнила я ли это, я вновь почувствовал себя в одежде. И ощущение от просвечивания рентгеновским аппаратом исчезло, словно и не было ничего.

— Барон Серов Максим Витальевич. Он самый, — я кивнул, придав лицу глуповатое выражение и начав откровенно пялиться на девушку.

Впрочем, это была вполне нормальная реакция для любого молодого человека, учитывая, что следователем оказалась более чем симпатичная девушка. Отличная фигура, которую излишне подробно подчёркивала униформа, и красивое, хоть и несколько экзотичное лицо с округлыми скулами и чёрными глазами.

Поэтому я и глядел на неё, дабы не выбиваться из образа среднестатистического дворянина. А девушка смотрела в ответ и умело краснела, отчего у меня по затылку пробежал очередной табун мурашек. И отнюдь не из-за чувства прекрасного…

— А я Алаайа Ивановна Бекерева, — представилась девушка и, не думая прекращать краснеть, шлёпнула папкой с документами о стол. Однако садиться не стала: — Максим Витальевич, если вы хотите кофе, то я могу сходить…

— О, не стоит беспокоиться, — покачал я головой. — Боюсь, что если вы уйдёте, то пропадёте так же, как и двое ваших предыдущих коллег. Не знаю, что именно снаружи творится, но определённо что-то страшное, раз люди уходят и не возвращаются. А мне почему-то вот совершенно не хочется вами рисковать. Вдруг на замену пришлют не столь красивого следователя. Прошлые, скажу вам по правде, были совершенно не в моём вкусе. Мужчины же…

В ответ на мою тираду девушка негромко рассмеялась, демонстрируя прекрасно поставленный смех и идеальные зубки.

— Хорошо, уговорили, рисковать не будем, — умело оборвав улыбку, Бекерева уселась на неудобный пластиковый стул и открыла дело. Весьма увесистое, хочу заметить. И как только донесла?

— Алай… Алла…

— Можете называть Алая. Ударение на второе «а», — на мгновение оторвавшись от бумаг, произнесла девушка.

— Вам, наверное, это часто говорят, но имя у вас весьма необычное…

— Более чем часто. Спасибо отцу за это, — кивнула Бекерева, после чего опять рассмеялась. — Он решил всех своих детей назвать племенными именами, хотя при этом сам Иваном звался. Вот мне и досталось имя Алаайа, что на языке предков означает «розовая луна».

Я слегка прищурился, глядя на следователя, и пришёл к выводу, что Иван Какойтович с именем для дочери не прогадал. Бледное лицо, обрамленное чёрными прядками волос, выбившихся из косы, и розовые губы… Та самая розовая луна, как она есть.

— Почему вы, Максим Витальевич, не говорите, что оно мне подходит? — после небольшой паузы, явно ожидая, что я продолжу разговор, поинтересовалась девушка, заметившая, как я её разглядываю.

— Простите, но не больше одной банальности в час. Так что, чтобы выслушать похвалу в адрес вашего отца, так удачно выбравшего имя, вам придётся провести со мной ещё пятьдесят девять с лишним минут, — покачал я головой, чем вызвал очередную улыбку у девушки. В этот раз практически настоящую.

— Не сочтите за грубость, Максим Витальевич, но хотелось бы закончить несколько пораньше, — Алая чересчур своевременно нашла нужную страницу и посмотрела на меня несколько иным, чуть более жёстким взглядом. А я понял, что первая фаза встречи под названием «сейчас мы создадим неформальную обстановку, и этот барон расслабится» подошла к концу.

— Что ж, тогда поспешим, а то до следующей банальности по поводу вашей красоты осталось каких-то жалких пятьдесят восемь минут…

— Поспешим… — согласилась Бекерева, взяв ручку. — Итак, Максим Витальевич, прошу вас приступить к своему рассказу с момента начала инцидента на курорте «Узон». Насколько я понимаю, в тот момент вы находились в заведении под названием «Медвежья креветка»…

— Верно понимаете, — кивнул я. — Мы с друзьями после ныряния за жемчужинами решили пообедать…

Несмотря на слова Бекеревой о том, что ей хотелось бы закончить со мной побыстрее, расспрашивала она меня практически о каждой мелочи. Вплоть до того, какого цвета были шлёпки на ногах мужчины, сидевшего за третьим столиком в ресторане, или насколько ярко светили фонари, когда мы первый раз зашли в Башню.

А уж когда я перешёл к описанию событий в здании, ставшем нам убежищем почти что на неделю, Бекерева записывала уже чуть ли не каждое моё слово. Причём я был уверен, что, помимо девушки, мой рассказ фиксировали ещё и микрофоны, наверняка установленные в кабинете.

— Хм… Весьма интересно… — откинувшись на стуле, Алая задумчиво принялась грызть кончик ручки. — Вы говорите, что беседовали с покойным господином Зуевым по поводу опреснителя…

— Да. К кому, как не к управляющему, можно было обратиться с этим вопросом, — кивнул я. — Теоретически, конечно, я бы мог собрать аппарат попроще, чтобы обеспечить свои потребности и потребности моих друзей. Но сами понимаете, это было бы не по-человечески. Иметь возможность напиться, при этом глядя, как другие умирают от жажды.