Симпати Тауэр Токио - Риэ Кудан

Риэ Кудан

Симпати Тауэр Токио

Серия «Loft. Азиатский бестселлер»

Rie Qudan

Sympathy Tower Tokyo

TOKYO-TO DOJO-TO

東京都同情塔

Copyright © Rie Qudan 2024

All rights reserved. Original Japanese edition published in 2024 by SHINCHOSHA Publishing Co., Ltd.

This Russian edition published by arrangement with SHINCHOSHA Publishing Co., Ltd. c/o Tuttle-Mori Agency, Inc., Tokyo

Author's photo ©SHINCHOSHA

Перевод с японского Анны Слащевой

© Слащева А., перевод на русский язык, 2026

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

Возвращение Вавилонской башни. Строительство «Симпати Тауэр Токио» [1] смешает наши языки и повергнет мир в рассеяние. Только за ним будут стоять не те, кто, достигнув мастерства в строительстве, возгордился и возжелал построить башню до небес, тем самым призвав на себя гнев Божий. Теперь мы по собственной воле злоупотребляем и жонглируем словами, множим одни и избавляемся от других и, естественно, вскоре совсем перестанем понимать друг друга. Слова, слетая с кончика языка, превращаются в непонятный для окружающих монолог. Монолог захватил мир. Наступила эра Великого Монолога.

В черном глянцевом кафеле ванной комнаты, где смутно отражается мое тело, я вижу еще один вариант будущего. Архитекторы видят будущее. Будущее всегда открывается архитектору, даже если тот не планирует его увидеть.

Симпати Тауэр Токио?

Конечно, размышления о названии вовсе не входят в обязанности архитектора, и, какими бы сильными ни были сомнения, у него нет полномочий что-то менять, но тем не менее, когда сильная струя душа ударяет в лицо, —

Симпати Тауэр Токио

– звуки, буквы, значения, структуры власти, окружающие башню, – все это начинает меня беспокоить, и избавиться от этого я не могу.

До этого момента я совершенно спокойно про себя называла ее просто «башня». Даже во время обсуждения конкурса в бюро ее называли «типичной башней». Мне все равно, как ее назовут и какие эксцентричные варианты названий взбудоражат публику. В моем сознании она уже закрепилась как «башня», не более и не менее. Я уже все рассмотрела и сделала выбор: для меня это обычная «башня», и я не буду вдаваться в суть проекта. В правилах архитектурных конкурсов не указано, что участники обязаны соглашаться с идеей проекта. Тем не менее, когда «башня» вдруг превратилась в «Симпати Тауэр Токио», она стала липкой, намертво впиталась в мозговые извилины. Смыть ее никакой водой было невозможно. По опыту, это плохой знак.

Беда. Что за беда? С головой. Не слишком ли широкое понятие «голова»? Напротив, скорее слишком узкое. Кроме того, слова «беда с головой» могут показаться дискриминационными по отношению к психически нездоровым людям. Уж лучше сказать, что с названием беда. Почему? Кто его придумал? Японцы? СТОП. Внимание на объем понятия. Ок, «японские эксперты»… Пусть моя голова заперта на замок и никто туда не может проникнуть, но внутренний цензор на автомате проверяет каждое слово. Я устаю от цензора, который существует вне моей воли и захватывает все большее пространство, и хочу быстро написать формулу, чтобы подзарядиться бодростью. У формул есть только один правильный ответ. В математике можно не переживать, что ответ выйдет другим даже с учетом того или иного фактора. Мне нравится надежность и равенство цифр этого универсального всемирного языка. Но здесь, в ванной, нет формул. Есть только «Симпати Тауэр Токио», «Вавилонская башня», «эксперты».

То есть эксперты собрались, коллективно пораскинули мозгами и после длительных дискуссий не нашли ничего лучше, чем дать башне название курортного отеля? Слова «ничего лучше» звучат совершенно естественно, а следовательно, я воспринимаю этот факт негативно. «Негативно»? Слишком мягко и просто сказано. Моя интуиция просто кричит: «НЕТ». Такое вообще не должно существовать. Все мое тело буквально отторгает слова «Симпати Тауэр Токио». Да, когда я думаю, на что это похоже, я понимаю, что это похоже на изнасилование.

Я пытаюсь заполнить пространство между белым шумом от струй душа воспоминаниями, которые долгое время покоились в глубинах памяти. Меня изнасиловали. Это факт. Мужчина, сильнее меня, повалил мое тело, тело старшеклассницы, и изнасиловал его. И все же приравнивать ту девушку, у которой были другая кожа, другие желания, другое любопытство, к женщине-архитектору средних лет, которая здесь и сейчас стоит под душем, – это искажать действительность. Сейчас я бы и под страхом смерти не надела бы белые гольфы с такими лоферами. Поэтому пока буду временно называть ее иначе. Раз уж она любила математику, то ее будут звать «девушка-математик». Девушка-математик была изнасилована, и она повторяла «меня изнасиловали», но мужчина, который ее изнасиловал, сказал, а люди, которые его слушали, постановили, что «изнасилования не было». Они говорили, что «изнасилования не было», потому что девушка-математик встречалась с мужчиной, который ее изнасиловал, девушка-математик его любила, девушка-математик сама пригласила его домой. Девушка-математик не смогла найти слов, чтобы описать то действие, которое над ней совершил любимый мужчина, таким образом, чтобы все признали, что это было изнасилование. Поэтому никто девушку-математика не насиловал.

Отсюда вывод: я не знаю, с какими страданиями сталкиваются жертвы изнасилований. У меня нет права говорить, что это «похоже на изнасилование». Это и неуважительно по отношению к настоящим жертвам насилия. Но даже если это неподходящая гипербола, нельзя отрицать, что здесь стоит живая женщина, которая ощущает, как слова «Симпати Тауэр Токио» давят, опрокидывают, валят, оскверняют ее. Может быть, если когда-нибудь настанет день, когда мое тело без моего согласия изнасилует «мужчина, которого я не любила и с которым я не встречалась», я пойму, что мои нынешние телесные ощущения на самом деле неправильны. Или, может быть, когда я познаю боль настоящего изнасилования, то смогу, выпятив грудь, публично заявлять, что это «похоже на изнасилование». И в тот день, когда я стану жертвой насилия, мои возражения против «Симпати Тауэр Токио» обретут мощь и убедительность. Нет. Пусть мне сейчас противно, но мне не нужно становиться жертвой насилия. У меня нынешней, взрослой, в итальянских туфлях-лодочках, есть и слова, и достаточно ума. То есть, говоря о мужчине, который меня «не насиловал», можно заменить слова «его любила» на «его не любила», а следовательно, «изнасилования не было» на «изнасилование было».

Можно?

Я хотела только ополоснуться под душем и смыть пот, но из-за ощущения грязи старательно намывала все тело и волосы. Дома я обычно моюсь поздно вечером, когда сильно устала, поэтому наношу на себя жидкий лосьон для тела