Четверги мистера Дройда - Николай Андреевич Борисов

— В девять часов. Вас устраивает?

— Я приду, — просто ответила Катя.

Клукс на прощанье поцеловал Кате руку и сел на дрожки.

— В «Асторию», — громко сказал он, чтобы быть услышанным стоявшей вокруг публикой. Но по дороге, по-видимому, передумал и велел извозчику везти в «Спартак».

Извозчик помчался во весь карьер, обгоняя громадные толпы людей, спешивших к ВУЦИК’у на демонстрацию протеста против убийства полпреда. В воздухе колебались знамена, лозунги, фанерные рабочие били по цилиндрам фанерных Чемберленов, надписи на плакатах требовали защиты советских представителей от убийц.

Арчибальд Клукс понял, что произошло что-то необычное, остановил извозчика, купил экстренный выпуск и, сидя в экипаже, пробежал глазами по заголовкам телеграмм. Он не мог удержаться от торжествующей улыбки, но тут же подумал, глядя на бесконечный поток возмущенных людей: «Надо поскорее кончать и уносить ноги, а то здесь может стать жарко».

Этот Союз, с каждым его шагом в глубь страны, подносил все новые сюрпризы. Эта демонстрация, залившая улицы, была внушительна как количеством людей, так и единодушием, железной сплоченностью рабочих, служащих, интеллигентов, подростков и взрослых, женщин и мужчин, подавляла своим величием, своей внутренней силой, своим стремлением разделить свой протест с представителями власти и партии.

Всю дорогу до гостиницы Клукс ехал сосредоточенный и угрюмый, и снова около рта легли упрямые складки воли.

Это был снова Арчибальд Клукс, секретный сотрудник штаба республики Капсостар.

Заняв номер в гостинице, Арчибальд Клукс переоделся в свой наиболее скромный костюм, позвонил и обратился к вошедшему номерному.

— Скажите, кто здесь хороший портной?

— Могу порекомендовать отличного, только что приехавшего из Америки, он замечательно шьет.

— Нет, укажите мне лучше местного, который бы недорого взял.

— Тогда вам лучше всего обратиться к Левину. Живет он на Москалевке, № 25.

— Спасибо.

Когда номерной вышел, Арчибальд пошел к телефону и вызвал друг за другом целый ряд номеров и каждому говорил только одно:

— Алло! В двенадцать часов, Москалевка, двадцать пять, портной Левин.

В двенадцать часов в мастерскую портного Левина, жившего со старухой-матерью, раздался звонок.

— Здесь живет портной Левин?

— Пожалуйста, одну минуточку. — И, пропуская в комнату, служившую и столовой, и спальней, и мастерской, портной закричал: — Мама, приберите ради бога ваши бебехи. Сколько разов говорил я вам, так нет же — всё на своем, всё на своем.

— Да вы не беспокойтесь.

— Какое там беспокойство, помилуйте. Садитесь, — и ударом руки освободила стул, сбрасывая прямо на пол ворох газет и выкроек.

Новый звонок.

— Мамаша, отворите, звонят. Чем могу служить? — обратился Левин к первому, но в комнату вошло еще два человека, и он растерялся.

Левин засуетился. За всю свою трудовую жизнь он не видел за один раз столько заказчиков. А третий звонок заставил его схватиться за голову.

— Пожалуйте, пожалуйте.

Вошел Клукс. Все четверо быстро переглянулись.

— Вы уж извините, придется немного обождать, — торопливо надевая на нос очки, сказал Левин и с деловым видом взял растрепанную книгу заказов.

— Мне нужен серый костюм, — сказал первый.

— Какой прикажете — однобортный или двубортный? Теперь, знаете, более носят однобортные.

— Который помоднее.

И в то время, когда Левин снимал мерку с первого заказчика, Арчибальд с остальными, устроившись на продырявленном диване, рассматривал журнал.

— Какой прекрасный фасон! Надо усилить работу.

— По какой линии? Мне этот фасон больше нравится.

— Наполнить прессу паническими сведениями об изобретениях… Какой элегантный пиджак!.. Лучи смерти, газы, воздушные эскадрильи…

— Будет сделано. Лучше по этому фасону.

— А вы остановитесь на дипломате… Лучший фасон. В ближайшие же дни покушение.

— Хорошо.

— Ой, извините, гражданин, я сейчас, сейчас. Мамаша, молоко кипит. Не слышит мамаша. — И Левин, подбежав к примусу, снял молоко.

— Остальные — помогать, — сказал Клукс, — связь здесь… Через день примерка. — И быстро встал.

— Я не могу больше ждать, вы меня извините. Может быть, вы имеете готовый костюм?

— Как же, конечно, имею, как раз на вашу фигуру, — засуетился портной и, вытащив костюм из шкафа, любовно огладил пиджак. — Прямо вылитый будет сидеть, извольте одеть. — И портной торопливо примерил серый пиджак, одергивая, оглаживая и отбегая, чтобы полюбоваться.

— Такой материал — золото! Восемьдесят рублей, — и тут же спохватился: «Ой, кажется, продешевил», видя, что Клукс, не торгуясь, отсчитывает деньги. Но сейчас же себя утешил: «Ничего, будет заказчиком, по всему видно».

И, низко кланяясь, проводил до выходных дверей щедрого, но довольно странного покупателя.

Глава IX

ЕСЛИ ПРИГЛАШАЮТ, НУЖНО ИДТИ

У Клукса был хлопотливый день. После Левина он имел совещание в кабинете директоров Русугля, где его посещение произвело на солидных инженеров не меньшее впечатление, чем на простодушного портного. Но этот визит обошелся ему дороже, и он вышел оттуда с значительно облегченным портфелем.

Потом Клукс случайно встретился с безукоризненно одетым человеком, который за несколько минут до того вышел из автомобиля с флажком иностранного государства. Они провели с полчаса в отдельном кабинете ресторана и, обменявшись пакетами, учтиво распрощались.

В городском парке снова случайная встреча с человеком в штатской одежде, но с загаром и выправкой военного. На этот раз в портфеле Клукса опять стало меньше на две пачки денег, но зато прибавился еще один пакет.

Потом интимный разговор в кофейне за чашкой шоколада с элегантной женщиной, которая с легкомысленным видом, часто улыбаясь, вполголоса рассказывала об аэропланах, морских судах и других совсем не легкомысленных вещах. И снова из портфеля Клукса в изящную сумочку женщины незаметно переселилась пачка денег.

Но без четверти девять Клукс уже сидел за столиком в ресторане гостиницы «Красной» и, посматривая на двери, ждал Катю.

А вот и она. Клукс одним взглядом издали оценил ее стройную фигуру в скромном, но изящном платье. Поднялся, поспешил ей навстречу.

— Вот и вы! Вы удивительно аккуратны для женщины.

— Добавьте, Генрих, когда она спешит на интересное свиданье.

— Разве вы так думаете… о нашей встрече?

— Не сомневаюсь. Я оценила вас с первого взгляда.

— Вы просто очаровательны.

Было шумно, почти все столики были заняты. Громкий разговор и взрывы смеха иногда заглушали оркестр.

Катя и Клукс прошли через залу и сели за дальний столик, стоявший у окна.

Музыка поднимала настроение, присутствие красивой женщины было приятно, а то, что на его спутницу