За гранью времени. Курская дуга - Александр Викторович Волков

Консультируясь с профессором Бауманом по ХКМ Везденецкий, с помощью Мити, имевшего незаконченное инженерное образование и способного неплохо ваять чертежи, разработал особый вспомогательный двигатель.

Морозным утром, 10-го июля, Митя и Везденецкий любовались тридцатчетвёркой, которая мерно рокотала дизельным мотором и источала запах солярки. Матёрая, надо сказать, машинка, покрытая вмятинами от скрикошетивших снарядов и царапинами от пуль. Красивой красной звездой на башне и надписью "Бей врага!" она восхищала союзников и пугала врагов.

Командир танка, Белов, показался из люка мехвода и одобрительно кивнул. Он выглядел довольным, отогретым, кожу подрумянило теплом.

— Ну, как? — спросил Везденецкий, потирая замерзшие ладони. — Тепло?

— Да прям комнатные условия, — улыбнулся Белов. — Вот это вы здорово придумали, ручку для настройки температуры. И ещё скромно так, что мотора не слышно и не видно.

— Ну так, — Митя, хвастаясь, развёл руками. — Саня у нас талантище, — Митя хлопнул Везденецкого по плечу. Льстил, зараза. Отоплением войска, по большей части, обязаны именно Митьке. — Без него вам бы пришлось до конца войны печками танки обогревать.

— Ну ка, — Везденецкий подошел к люку, Белов потеснился, и позволил заглянуть в боевое отделение танка.

Отопительный двигатель был компактен, практически незаметен, и питался от мощного танкового аккумулятора, работая как полноценная система климат-контроля. Даже температуру регулировать можно было, а так же поддерживать дизель-мотор в состоянии боеготовности.

Сначала хотели полностью перекраить силовую устаровку. Сделать в танке что-то вроде антифриз-системы и поставить обогреватель, как у немецкой "Пантеры" образца 44-го года, но Бауман сразу же идею завернул. Говорил, мол, нет времени менять двигатель В2, нет времени переделывать массовое производство уже имевшейся техники. Нужно что-то небольшое, а главное — универсальное.

Ничего бы не получилось, если бы не Митя. По чётким инструкциям Баумана он нарисовал чертёж, приспособленный под машиностроение и науку 1943 года.

Теперь, благодаря этому изобретению, можно было отапливать и многочисленные разновидности БМ "Катюша", и любой танк, и даже блиндажи. Лишь бы источник питания был.

— Теплынь, товарищ изобретатель, — улыбнулся Белов. — И дежурного к печи теперь не нужно выставлять. Перед боем можно отдохнуть хорошо. Спасибо вам.

— Отлично, — одобрительно кивнул Везденецкий. — Товарищ Сталин будет доволен. Идем, Митька.

Они засели в траншее неподалеку от левого берега, откуда открывался вид на немецкую оборонительную линию. Везденецкий заметил, что противоположный берег и окрестности Толкачево были изрыты окопами, укреплены прочными многобрёвенными блиндажами и колючей проволокой. Противотанковых ежей хватало, мин хватало, а перед траншеями так вообще растянулся противотанковый ров.

— Вот упоротые скоты, — изумился Везденецкий, и закурил, протянув сигарету "Курск" Мите. После первой тяги приятно закружилась голова. — Полтора года окапывались, а теперь и зимой не устают жесткую землю ломами да лопатами колупать.

— А що ты хотел? — Митя затянулся, выдохнув густое облачко пара и дыма. Хорошо хоть, теплую одежду на фронт поставили, и теперь было не так холодно. — Жить захочешь, ужом извернешься.

— Слушай, а по поводу жизни…. Ты нафига, с инженерными навыками, на фронт попёрся? — полюбопытствовал Везденецкий, покосившись на Митю.

— А що мне, в кабинете сидеть, как мышь тыловая, пока тут ребята головы кладут? Что обо мне тогда в деревне скажут, дома? Как батька на меня побачит? Не. После войны буду жизнь устраивать. Щас мужики нужны на фронте.

— Вот зря ты так, — Везденецкий качнул головой. — Мы с тобой сделали моторчик, дали людям тепло, и смогли повысить эффективность всей красной армии. Наши машины теперь смогут раньше вступать в бой, бойцы не будут до костей промерзшими, смогут яснее мыслить и точнее стрелять. Это победа для всего фронта. Знаешь, как говорится, все профессии важны, все профессии нужны.

— Твоя правда, хлопец, — пожал плечами Митя. — Но я же не могу щас Сеньку и остальных бросить. Если уж не вместе воюем, то хотя бы на одном фронте должны быть. Слушай…. А какие девчонки в 2054 будут?

— Странные, — усмехнулся Везденецкий. — Потом как-нибудь расскажу. Давай-ка….

— Тихо, — Митя вдруг помрачнел, изменился в лице и весь превратился в слух. Взялся за рукоять АШ-254, который, к слову, весьма удачно удалось воспроизвести в текущих условиях оружейной промышленности. Получалось даже универсальные патроны калибра 7,62 массово изготавливать, хотя уходили они быстро из-за скорострельности в 800 выстрелов в минуту. Хорошо хоть, при таком калибре и скорострельности не было проблем с эргономикой. — Прислушайся.

Ревя двигателем, на холм противоположного берега взабрался гусеничный бронетранспортер, из люка которого в полкорпуса высунулся абсолютно бесстрашный офицер в эсэсовской форме. Он придвинул к глазам бинокль, просматривая советский берег.

— Ты смотри, яка обнаглевшая вошь, — сощурился Митя, и перевел предохранитель в режим стрельбы одиночными. — Ща у него в башке тоннель в Вальхаллу появится. Разведчик хренов.

Да. Немца точно можно было удостоить премией Дарвина. Видимо, снайперов он не боялся, пребывая в уверенности, что ни винтовки, ни ППШ его не достанут из-за низкой, на такой дистанции, кучности стрельбы. Или же он хотел покончить жизнь самоубийством, но побоялся репутационных издержек, выбрав наиболее достойный способ гибели.

Черт разберет этих фрицев.

Митя хорошенько прицелился, выжал спуск и хлопнул выстрел АШ, эхом разлетевшись по пляжу. Немец, будто надувной рекламный человечек, сначала назад выгнулся от кинетической энергии пули, а потом вперед завалился, мордой на броню.

Водитель броневичка сразу по газам дал — скрылся за холмом, оставляя след из выхлопа.

— Вот это автомат, понимаю, — восхитился Митя, нырнув в окоп. — Чуть ли ни как из снайперской винтовки стреляю. Ох! С такими мы точно всех немцев перебьём!

В небе Везденецкий заметил силуэт немецкого самолёта разведчика, от которого доносился гул моторов и пропеллеров. Странно. Частенько в последнее время разведчики летают. Да и суицидник этот, с биноклем….

Неужто набрались смелости и в наступление решили пойти?

Так и оказалось. Совсем скоро на другой стороне послышалась артиллерийская канонада, в небе появились "Юнкерсы" и противотанковые штурмовики, по которым тот же час заработали советские зенитки. Фрицы чувствовали, похоже, что наши в атаку собрались, так что решили поступить отчаянно и превентивно.

"Юнкерсы" и шутрмовики с гулом пикировали на наши позиции, обстреливая танки из противотанковых пушек, снаряды падали больно точно, разрываясь в глубине линии обороны и накрывали танки.

Везденецкий с Митей отступили от Оки, засев в траншее на равнине, и наблюдали. На них, ну, точнее на Везденецкого, возлагались другие боевые задачи, а именно — отстрел эсесовских смертников из будущего, которых в последнее время стало больше чем много. Более того, смертники приноровились пробираться за линию фронта, пользуясь оптическим камуфляжем.

И это было очень плохо. Рейх 2054 года по уровню жестокости ничем не уступал рейху Второй Мировой.