Патрульный - М. А. Гард

отдаленно напоминавшее Кальвадосу стоматологические кресла. Но лишь отдаленно, потому как это выглядело гораздо большим, черного цвета и располагалось будто на куске такого же черного пьедестала, от которого, путаясь между собой в пока еще невысокой траве, тянулись обрывки толстых кабелей. Провода различного диаметра свисали с подлокотников и изголовья этой конструкции. По всей видимости все эти кабеля разорваны еще недавно — по некоторым еще пробегали туда-сюда искры.

И, что самое интересное, — в кресле полулежал человек, правда, странноватого вида. Пока еще непонятно, мужчина это или женщина.

Верг выждал некоторое время, но человек не шевелился, и он дал команду Вирсту, пожилому дядьке с вечно всклокоченными бакенбардами и Кальвадосу подойти осмотреть пришельца. Остальные остались на своих местах прикрывать в случае неожиданных казусов.

К странной конструкции патрульные подходили с особой осторожностью, не забывая смотреть себе под ноги, чтоб не наступить на лежащие в траве и на «пьедестале» провода.

Оказавшись у этого своеобразного кресла Кальвадос, наконец, смог рассмотреть человека. Какой-то сероватый тонкий комбинезон, к которому и подключались провода, облегал все тело. Из-за того, что кожа выходца была практически в тон костюму, складывалось впечатление, что он без одежды. На голове крепился продолговатый шлем или не закрывающая лицо каска. Основная масса проводов как раз выходила из него и соединялась с изголовьем кресла. Сейчас веки человека были закрыты.

Вначале Кальвадос не мог понять, что же его смущает во внешнем виде выходца, но присмотревшись к его лицу, понял — полное отсутствие волос на коже! Даже ресницы отсутствовали... А на руках, вцепившихся в подлокотники, всего четыре пальца и все необычно длинные для человека.

— Ну что у вас? — первым не выдержал сержант.

— Сейчас... — Кальвадос пощупал пульс на тонкой шее выходца. Жилка билась еле-еле. — Скорее всего, он без сознания, — крикнул он Кёрспу, вспомнив свое состояние, когда впервые очнулся в Триззумском лесу.

Услышав эти слова, патрульные понемногу стали подходить ближе, не забывая тем временем быть начеку. Двое из них держали на всякий случай пузырьки с усыпляющим составом.

— Гхм-гхм... — задумчиво остановился Рыжая Борода возле кресла. — И что нам с этим чудом делать теперь? — Почесывая бороду, он осмотрел своих подопечных. Кто-то из них пожимал плечами, кто-то разводил руками, говоря этим, что уж если капитан и десятник не знают, то они и подавно.

— У меня есть пара идей... — Кальвадос немного неуверенно тронул за плечо Верга.

— Ну, раз надумал, действуй, — посторонился десятник.

Получив добро на решение проблемы, парень более уверенно подошел к выходцу в сером комбинезоне.

— Расстелите пока плащ, я попробую этого чудика отсоединить от кресла. И это, пожалуй, надо съездить в Каньи за телегой, думаю, гномы будут рады поэкспериментировать с этой бедовой конструкцией.

Сослуживцы расстелили на траве плащ, и пока Кальвадос возился с проводами и шлемом, Кёрсп отдал распоряжение и Вирст пошел к своему коню.

Сняв, наконец, шлем, вернее эту сложную фиговину, парень увидел еще одну странную особенность чужака — полностью лысый и немного вытянутый череп с высоким лбом. «Шибко умный, что ли, раз мозги не помещаются в нормальную черепушку?» — удивленно думал патрульный. С отсоединением проводов с рук и ног вышло меньше возни, и он справился быстрее.

Выглядел выходец тощим и хрупким, тонкие руки и ноги казались длиннее, чем есть. Когда подняли его, чтоб переместить на плащ и укутать (неизвестно из какого там материала этот серый костюмчик, но на вид он не очень теплый), так и вышло — веса в выходце наверно от силы 35-40 килограмм.

— Что ж это его, голодом что ль заморили? — выразил общую мысль Манарис, в котором веса было раза в два с половиной больше, чем у серокожего, а мышц и жил тем более.

Пока телега не приехала, Кальвадос попросил сослуживцев помочь подвязать провода, чтоб не мешали при перевозке и просто не путались под ногами. Искры по ним уже не пробегали, но патрульные тем не менее с опаской брали их в руки даже будучи в перчатках.

Закончив с креслом, Кальвадос подошел к лежащему на плаще выходцу. Он еще не приходил в сознание. Вновь прощупав пульс, парень убедился, что выходец еще жив. Теперь оставалось лишь ждать телегу и патрульные, выставив пару постовых, развели небольшой костер на расчищенной земле. Вирст-то быстро домчится до поселения, а вот с телегой по лесным дорогам не поскачешь во весь опор.

— Кальвадос, а может мы этого серого тут приведем в чувства? Зелья-то есть, — предложил один из солдат, склонившись над чужаком, чтоб проверить его дыхание.

— Не стоит, Лим. Мне кажется, лучше его состоянием займемся в поселении, а сейчас пусть так побудет, вдруг ему хуже сделаем?

Пока не приехала телега из Каньи, Кальвадос еще несколько раз подходил к выходцу проверить пульс. Наконец, на телеге приехал сам Джорро а с ним вернулся и Вирст. Такое дело вполне могли доверить бывшему патрульному, а нынче конюху и владельцу местной таверны.

Вначале патрульные занялись погрузкой кресла. Несмотря на то, что телега подъехала на саму полянку, приминая траву и невысокий кустарник, им было тяжело перенести столь громоздкую конструкцию. Кресло заняло практически всю телегу, чтоб оно не болталось, его кое-как закрепили веревками. Тропу пришлось дополнительно расчищать и расширять, обрубая местами слишком нависающие ветви деревьев.

Но вся беда заключалась в том, что выходца-то девать оказалось некуда. За неимением лучшего варианта, замотанного в плащ серокожего закрепили ремнями на его же кресле. Лошадь Джорро недовольно фыркнула, но