Патрульный - М. А. Гард

случаи — весной того года, когда «встретили» Кальвадоса, патруль нашел в паре километров от того места, где дыра чаще открывалась, детские кости. Возможно, ребенок попал в Триззумский лес зимой и то, что холод не сделал, довели до конца хищные животные и падальщики. А может, это даже и имперский ребенок заблудился в лесу — не все местные жители жили в страхе перед опасностями леса.

Но патрульные больше склонялись к первой версии. И поэтому каждый раз как звонил колокол и сообщали координаты, мчались со всей возможной скоростью к аномалии независимо от погоды — ведь в это время кто-то мог нуждаться в помощи. Иногда из-за этого Кальвадос их про себя называл «лесными спасателями».

Усадив согревшегося чужака на запасную лошадь, патрульные двинулись в поселение, по дороге Кёрсп и Кальвадос (как получивший самое новое образование из всего десятка) задавали парню стандартные вопросы на всех знакомых СОУП языках и диалектах. Но, не повезло — чужак все так же удивленно моргал светло-голубыми глазами и пугливо кутался в одолженный плащ. На коне он сидел неуклюжим мешком и пришлось знаками дать ему понять, чтоб он держался за переднюю луку седла, а повод взял один из патрульных.

«Интересно, у них в мире вообще нет лошадей, или он просто не умеет ездить верхом? — рассуждал Кальвадос, присматривая за чужаком. — И какой-то он слабохарактерный, вот-вот и совсем запаникует, когда головешка полностью отогреется. Хотя под таким-то беретищем, любые мозги в тепле всегда будут».

Так оно и случилось, как он предполагал. Спустя минут десять неспешной езды парень видать почти полностью оклемался, что-то затараторил неожиданно звонким голоском и попытался сползти с лошади. Пришлось ловить, вновь садить на лошадь и на всякий случай привязать — оружия у выходца не обнаружили, но тем не менее хотелось без проблем и возможных сюрпризов доставить его в Каньи.

«Н-да, похоже один я такой наивный думал, что странно разодетые дядьки на лошадях — это так и положено и что они непременно вернут меня домой. Парень-то сразу сообразил, что так не должно быть».

Сейчас выходец сидел в седле с поникшими плечами, текшие по лицу слезы грозили превратиться в застывшие ледяные дорожки. Кальвадос не выдержал этого зрелища и, подъехав к парню, положил руку ему на плечо, тот от неожиданности вздрогнул и повернул зареванное лицо к патрульному:

— Ты это, не переживай... Нет, глупо, переживать ты будешь. Но тут не так плохо, как может показаться, я понимаю как тебе сейчас трудно — сам был в такой же ситуации. Ты главное не отчаивайся, мы не плохие люди, — махнул он рукой на весь отряд, патрульные заметив этот жест и то, что Кальвадос пытается утешить выходца, заулыбались. — Мы не убьем тебя и не съедим, в рабство тоже не продадим, от холодной смерти уже спасли и продолжим дальше помогать по мере возможности. В общем ты это, не пугайся... Тут все новое, и мир, и люди. Но новое не значит страшное...

Кальвадос знал, что выходец сейчас не поймет ни слова из того, что он говорит, но вспомнив свою истерику в архиве служебного здания, когда его только привезли и то, как ир Гролс пытался его успокоить, тоже решил попробовать так сделать. Вначале парень непонимающе клипал глазами, но потом все-таки утер рукавом своей смешной блузы лицо и больше не заплакал за всю дорогу. Видимо, успокаивающий тон возымел свое действие.

В поселении парня оформили и поселили в комнату на втором этаже. Правда немного беспокоились — вдруг вновь попытается сбежать или руки захочет наложить на себя. Но и пугать подвалом такого хилого и эмоционального с виду мальчишку нет нужды. Обошлось тем, что ир Гролс назначил дежурить по двое патрульных у дверей попаданца и проверили чтоб в комнате ничего режуще-колющего не осталось.

Выходцу выдали сменную одежду, наскоро и существенно перешитую — со взрослого плеча все было велико.

Когда швея помогала парню одеваться, обнаружился казус — парень-то оказался девушкой, поэтому он и выглядел таким хлипким. Узнав такие новости, ир Гролс очень пожалел, что женщин среди патрульных очень мало и как раз ни одной нет в его отделе. Пришлось приставить к девчонке еще и женщину из местных. Вызвалась ер Фанигроу, жена Варлика Кру. Вырастив пару дочерей и сына, она прекрасно разбиралась в девичьих переживаниях и нуждах, поэтому, несмотря на общее непонимание языка, новенькая прекрасно с ней поладила.

На следующий день девушка уже гуляла в сопровождении ер Фанигроу. Она выглядела очень печальной и нет-нет да наворачивались слезы на ее красивые светло-голубые глаза. Без своего смешного наряда и громоздкого головного убора она уже не смотрелась так нелепо, и Кальвадос не единожды обращал свой взгляд на гуляющую девушку. Ее светлые волнистые волосы, выбивавшиеся на укутанную шалью шею из-под меховой шапки, развевал ветер, щеки румянились от легкого морозца. Перешитые вещи подчеркивали изящность и хрупкость ее фигуры.

А в поселении только и ходили разговоры о спасенной от мороза девушке. Через пару недель, как объявил ир Гролс, за ней должны приехать из Райволаса и забрать в Академию. Она вызывала интерес и сочувствие у Кальвадоса, и он решил по крайней мере узнать ее имя.

В один из дней, когда она гуляла, будучи свободным от дел патрульный подошел к ер Фанигроу и предложил провести их ежедневную прогулку на дворе конюшни. Женщина согласилась, она уже успела практически весь поселок показать девушке и уже не знала, чем бы ее занять, а тут такой случай.

Когда они входили на подворье, Кальвадос выводил оседланного Фурма. Он помнил, как девушка неуклюже сидела на лошади и решил помочь ей с верховой ездой. А если та не захочет, то может хоть немного ее развлечет, ведь девушкам обычно нравятся