Танат - Виктор Айрон

И ведь не могу вспомнить, как было раньше из-за весьма интересной защиты, которая встроена в мою голову. Да, я в прямом смысле имею ввиду ту боль, что пронзает мою голову тогда, когда я пытаюсь вспоминать. Это, с учётом того, чему меня обучал Хранитель, наводит пока лишь на одну мысль – похищение. Кто-то похитил меня, как и многих других, закрыл воспоминания, а потом заставил быть чем-то вроде того самого «нейромодуля» внутри тел этих биороботов. Ведь те оболочки в оламах можно легко менять. Сам это пережил, хотя и не понял, как был произведён перенос.

Тогда вижу следующий очень хороший вопрос. Звучит он так – где моё родное тело? Что с ним случилось после того, как меня переместили в ту больную оболочку? Мертво, если первое моё сумбурное воспоминание относилось к последним мгновениям жизни? Или оно целиком перемещено в этот странный город и болтается где-то в оламе? И, самое главное, как давно это было? Да, что-то мне страшно узнать ответы на эти вопросы. Если тот-же Попутчик проспал примерно восемьсот с гаком лет, то сколько я был без сознания?

Трясу головой, отгоняя ненужные мысли. Не время. Нужно сначала разобраться с более насущными делами. По крайней мере у меня теперь есть защита, а если накормлю димортула, то и здоровье будет в норме. Как минимум сейчас нужно покинуть эту башню. Здесь только пустота и голодные монстры.

Куда идти? Да хотя бы в тот шпиль, который я видел из окна. Где горел свет, и кто-то ходил. Значит нужно подготовиться.

Смотрю на расчленённые тушки вокруг, потом на ладони костюма и вздыхаю. А что делать? Или так, или Попутчик меня сожрет. И снять его с себя не могу пока. Потому делаю глубокий вдох, присаживаюсь к первому телу и прикладываю ладони к мягкому подбрюшью.

Да, зря я Попутчика в прожорливости обвинил. Сожрал он за время быстротечного боя максим несколько кусков от пары тушек. Присоски сразу удлиняются и присасываются к плоти. Звук при этом на редкость мерзкий: свист, хлюпанье, даже на урчание похоже.

Закрываю глаза, чтобы это не видеть. Костюм через присоски впрыскивает в тушку некую жидкость, что легко растворяет плоть и позволяет выпивать все соки из трупа. И очень быстро. Меньше половины малого цикла на тушку. И потом всё повторить ещё раз, и снова. Никогда не думал, что у меня будет внешнее пищеварение, как у паука. И как хочется блевануть...

Наконец всё кончено. Чувствую лёгкое потепление в области раны в животе, на груди и в правой руке. Уже неплохо. Меня в благодарность подлечивают. Но до нужного уровня запас энергии и сил ещё не восполнен. Иду к выходу, но у порога замираю и оборачиваюсь. Чуть не забыл, дурная голова.

Иду к виралу и нахожу рядом обрывки иниса и ковыряюсь в них. Вот пустые ульмы и та пара церебральных кимбаров, которые мне всучил Хранитель. По крайней мере, медицинская информация от него также помогла спасти мне жизнь. Вдруг и здесь что-то полезное? Бросать такие подарки точно не стоит. Только на костяном панцире нет мест, куда их можно положить. Но если подумать...

Мысленно отдаю команду, и на теле по бокам открываются щели. Рассовываю кимбары, полные и пустые ульмы по карманам. Таким же образом закрываю их.

На руках костюма есть отверстия для чагсов, но вот на загривке пальцы натыкаются только на переплетённые кости. То есть врал, как и возможность подключиться к кимбару, пока недоступен. Если и найду зал с оламами, где Хранителю не откусили язык или есть рабочий вирал, то и к ним не смогу подсоединиться до заживления ран тела и восстановления съеденного.

Вот и задача номер два – перестать быть завтраком туриста и накормить моего крайне прожорливого Попутчика. Надеюсь, что он хоть сам добычу грызть будет. Не всё можно растворить присосками гидо. Я узнал, как и они называются. Радует, что у димортула свой пищевод есть. Меня он питает внутривенно, через чагсы.

Шлю Попутчику ободряющую мысль, что мы идём искать других чудовищ. Зачем? Ням-ням делать будем. Димортул не понимает, и я посылаю ему образ тарелки с жареным мясом на ней. Что значит, тухлое мясо? Это вкусно. Стоп, здесь что, и еду никак не готовят? Да что такое... Ладно, попробуем другое.

Чёрно-белый образ того, что моё подсознание называет мяснымтартаром, вызывает неподдельный интерес. Ладно, будем кромсать врагов в мелкие брызги.

***

Вот где все эти монстры, когда они так нужны? Никого. Ни на этом этаже, ни на других ярусах, куда кильм меня привёз. Странное создание, что ползало по тоннелям башни, я не видел. Только его нутро, когда открылась двойная диафрагма у входа. На этом уровне диафрагма не заросла и не умерла, как выше.

Внутри кильма было шарообразное помещение с белым люминесцентным светильником на потолке и изгибающиеся сиденьем по периметру. В центре уже привычный столбик с щупальцами-чино для подключения чагсов. Я просто сёл и прислонил руку к этой панели. Опираться на чувство осязания, а не зрение, пока ещё не привычно. Будто водишь пальцем по стержню с насечками и читаешь его наощупь. При этом понимаю, что мой воображаемый перст приложен к вершине весьма высокого столба.

Может создатели этого места были незрячими? Слух, запах, прикосновения – вот их основные способы общения. Это объясняет распространённость чагсов. Но и у первого моего тела, и у этого есть глаза. Не знаю. В любом случае, просто попробуем что-то сделать. Мысленно нажимаю насечку ниже и кильм приходит в движение. Будто резвый скакун он несёт меня вниз.

Спускаемся мы недолго. Диафрагмы расходятся, выпуская меня из кабины. Ничего не изменилось: те же самые блеклые цвета, хитиновые чешуйки вместо плитки на полу, костяные рёбра стен и потолка. И ощущение затхлости во всём, что меня окружает. Здесь точно никого не было много лет или оборотов. Всё ещё мыслю по инерции, пытаясь привязать образ забытого мира к реальности этого. Сюрреализм...

Быстрое обследование этого и других уровней ничего не дало. Залы были безлюдны, ниши для хранения различных кимбаров, ульмов, оружия пусты, пищевые отростки засохли. Плюс в некоторых местах были следы разрушения: пробитые костяные панели стен, разорванная плоть под ними. Кто-то старался разрушить это место, нанести ему раны, но шпиль остался жив. Только за прошедшие обороты никто им не занимался.

Понимая,