Адский вояж - Матвей Геннадьевич Курилкин

— Да я там только зубищи эти жуткие видел, какая там красота! Стою, а в голове одна мысль — щас она этой пастью мне разом полморды отхватит!

— Между тем, она единственная, кто свои контакты дал, — напомнил Влад. — Кстати, надо бы нам озаботиться какими-то местными средствами связи. Смартфонами или вроде того. Видел на эскалаторе орчанка фоткалась? Как наши инстаграмщицы на Земле.

— Ничего я не видел, — буркнул дядя Саша. — У меня перед глазами эта пасть акулья до сих пор! Нет, всё, я дальше лучше пешком. Хрен я ещё когда в подземку спущусь. Как-то на поверхности спокойнее — хоть убежать можно, если что.

Общежитие, в котором землянам выделили комнаты, как оказалось, находится на окраине города. Здесь уже не было такого буйства архитектуры, как на припортовой площади. Домов выше пяти этажей не наблюдалось, и хотя выглядели они несколько экзотичнее привычных взгляду хрущёвок, впечатление они оставляли примерно такое же. С одной стороны — привычный и даже уютный пейзаж, благо зелени в этой части города было побольше, чем в центре. Правда, Влад успел привыкнуть жить в собственном доме, пусть и самовольно занятом, так что перспектива вернуться в тесную квартирку не сильно радовала.

Общежитие нашли без труда — таблички с названием улицы и номером висели на каждой из четырёх сторон каждого дома, так что заблудиться было бы сложно. Даже спрашивать никого не пришлось, к облегчению землян. К своим оркам, гоблину, гремлину и демонессе, — обитателям «Стремительной», — Влад уже привык, а вот остальных пока дичился. Как и дядя Саша, впрочем.

Земляне шли по улице в молчании, разглядывая редких прохожих. Дядя Саша всё ещё переживал поездку в метро и особенно встречу с клыкастой тенебрисой Эсфиррой, а Влад переживал по поводу своих дальнейших перспектив. Один только Дружок радостно носился туда-сюда поминутно задирая ногу на все встреченные кусты. Пёс был очень доволен — это место здорово напоминало ему родные места, привычные и знакомые до мелочей. Простор! Свобода! Бегать можно, сколько хочешь, а не как на постылой палубе «Стремительной»…

В общежитии их встретили довольно приветливо. Дородная орчанка двух метров ростом приветливо оскалилась, увидев ордера, выданные им на жительство.

— Ба! Новые жильцы, да какие! — обрадовалась комендант, воздвигаясь из-за стола. — Люди! Давненько у нас люди не селились! На моей памяти и не было никого. Давайте документы ваши, человеки!

Влад с дядей Сашей протянули паспорта, орчанка близоруко вгляделась в мелкие строчки.

— Ох ты ж! Пришлые, не рождённые! Эк вас угораздило! Ну да ничего. Если как на Земле жить не станете, устроитесь хорошо. Пойдёмте, Влад и Алекс, покажу ваше жильё! Меня звать Хелла, дочь Крейга. Но полностью именовать не нужно, Хеллы достаточно. И сразу правила: днём не шуметь, а ночью и вовсе вести себя тихо. Не пьянствовать, в азартные игры с соседями не играть. Со мной — можно. Я-то прослежу, чтобы чего плохого не вышло… Баб водить можно, но опять-таки, не шуметь! И смотрите мне — чтобы никаких проституток! Только честные женщины! Не терплю энту породу, хотя и понимаю, что иногда не обойтись. Всем всё ясно⁈ — дама на ходу оглянулась, поймала взгляд дяди Саши, и добавила: — На мой зад даже не думай пока заглядываться! Мы ещё слишком мало знакомы. А то может, ты человек пропащий — тогда не для тебя моя роза цвела. Тем более вы — провалившиеся, а среди вашего брата таких пустых больше всего. Всё ясно⁈

— Ясно, — кивнул Влад.

— Так точно! — молодцевато вытянулся в струнку дядя Саша. В глаза соседу вернулся задор, угасший было после поездки в метро. То, что его назвали «пропащим человеком» дядю Сашу ничуть не смутило, и он был полон стремления доказать ошибочность такой характеристики.

Комнаты у землян оказались совершенно одинаковые — два метра на четыре, с единственным окошком. Стол возле окна, койка, да раковина умывальника возле двери. Мыться предполагалось в общем душе в конце этажа.

— А когда воду в душе включают? — спросил Влад, вспомнив институтскую общагу.

— В каком смысле⁈ — не поняла орчанка.

— Ну, расписание душа какое?

— Какое хочешь, такое и расписание, — пожала монументальными плечами комендантша. — Как тебе совесть и сострадание к окружающим позволяет, так и мойся. Хочешь — каждый день, а хочешь — так и совсем не мойся, если тебе окружающих не жалко.

— Я просто когда в общежитии жил, у нас душ работал только по вторникам и пятницам, вечером, — смущённо пояснил Влад. — Вот я и подумал…

— Это в какой же ты дыре жил, что вода по расписанию? — ужаснулась Хелла. — На Земле-то, где воды не в пример больше! Ох, люди, допроситесь — чую, скоро вас всех сюда, к нам скинут. Кого-то нового придумают. Попомните моё слово! У нас здесь мыться можно когда хочешь. И советую не пренебрегать — не люблю вонючих. Пойдёмте-ка, бельё выдам. А вот собаченьке ничего нет… впрочем, не беда. Сейчас я из двух старых подушек ему такую лежаночку сотворю — гоблину не стыдно спать будет!

Закончив с демонстрацией комнат, Хелла Крейговна сводила их с дядей Сашей за бельём и подушками, ещё раз выразила надежду, что жильцы окажутся толковыми, и на этом попрощалась. А земляне не сговариваясь разошлись по своим комнатам. Влад не знал, как дяде Саше, а ему требовалось хоть немного побыть одному, чтобы прийти в себя и прикинуть план дальнейших действий.

Глава 5

Путешествие на маленьком корабле, пусть и в отличной компании — это тяжёлое испытание для интроверта, которым Влад себя всегда считал. Пожалуй, впервые за долгое время парень остался один — больничная палата не в счёт, да и в одиночестве он там остался только после довольно утомительных процедур. Так что, добравшись до палаты просто вырубился, не в состоянии оценить роскошь одиночества. Вот и выходило, что сейчас был первый раз, когда парень остался один за долгое время. Словосочетание «комната в общежитии» пугало Лопатина до дрожи ещё со студенческих времён. Тараканы, грязь, отсутствие воды, соседи, кто-то из которых даже ношеными трусами не брезгует, если они без присмотра сушатся, не говоря уже о такой ценности, как жарящаяся на плите картошка. Пьянки, драки, и вечный, вселенский беспорядок, каковой никаким комендантшам ни за что не перемочь, как бы ни старались.

Влад всё это терпеть не мог с первого курса и убрался на