Барон Дубов. Том 5 - Михаил Капелькин

А я убрал револьвер в кобуру, потому что у тварюги тентаклей явно больше, чем у меня патронов. Зато достал несколько замораживающих зелий. Швырнул под Удильщика, и голубые взрывы пригвоздили монстра к земле.

Лакросса запустила в того несколько копий, но они отлетели от шкуры. Посмотрим, как она выдержит чистую силу.

Я побежал к чудовищу, на ходу напитывая молот новой маной. Он дёргался в разные стороны, но не мог освободиться. Я приблизился к нему на расстояние удара и замахнулся. Монстр, чуя близкий конец, взревел так, что в ушах зазвенело. Рванулся в сторону, отрывая собственные тентакли, и ушёл из-под удара. Я оставил ещё одну воронку в земле.

Нет, зараза, так просто от меня не уйдёшь!

Ай, чёрт!

Вдруг сбоку хлестнули несколько щупалец разом, разодрав мне кожу на шее. Слава Богу, мимо артерии.

Тварь не желала сдаваться.

Я отпрыгнул от новой атаки и нашёл взглядом девчонок. Они сгрудились на противоположной стороне поляны. Агнес спустила костюм и отбивала кинжалом отростки, защищая Лакроссу с Вероникой, ей помогал Альфач, перехватывая щупальца у ног, синеглазка заряжала холодом копья оркессы. Та метала их, прибивая всё новые тентакли к земле. По ним тут же начинал ползти холод.

Что ж, радует, что мои тренировки не прошли даром!

— Ника! — крикнул я и в три секунды оказался подле девушки. Протянул молот, и она коснулась его, напитывая морозной маной.

Я вытащил несколько взрывных зелий и кинул по бокам от Удильщика и за него. Хорошо бы огненными зельями его закидать, но я боялся поджечь лес. Лесник мне потом спасибо не скажет.

Несколько взрывов раздалось почти одновременно. Монстр взревел и заметался в разные стороны, разбрасывая ошмётки щупалец. Я несколько раз выстрелил из револьвера, привлекая его внимание.

— Я здесь, говно на палочках! — крикнул ему.

Удильщик будто понял, что я сказал, взревел, щёлкнул зубами и вдруг бросился в нашу сторону. Огромный шар покатился по поляне, выбрасывая в воздух многочисленные тентакли. Они извивались и хлестали, издавая щёлкающие звуки. Это когти и крючки наталкивались на деревья и корни.

Девушки отступили мне за спину. Я выбрал момент и бросился навстречу монстру. За пару метров до шара несколько тентаклей полоснули мне по лицу, заставив поморщиться от боли. Но я не остановился. Ударил молотом по земле, взрывая ману. От места удара мгновенно поползла вперёд ледяная волна.

Земля вспучилась огромными торосами прямо навстречу Удильщику. Тот успел заметить преграду, но уже набрал такую скорость, что не мог быстро остановиться или свернуть. Через короткий миг он всей тушей накатился на ощетинившийся сосульками сугроб. Издав клокочущий рёв, монстр наконец сдох.

А потом сдулся. В буквальном смысле.

Альфач подбежал к ледяному торосу и помочился на труп твари.

— Да блин! — выругался я. — Теперь его точно есть не стоит.

Подошёл к телу и осмотрел его. На сосульках висела, как сдутый мяч, шкура удильщика с кучей безжизненных щупалец. А под ним растеклась зловонная чёрная лужа. Да, такое и с голодухи жрать не будешь. Меня аж передёрнуло от этих мыслей.

Из ценного у Удильщика был разве что шар-приманка, но я его уничтожил.

После обернулся к синеглазке и остальным девушкам.

— Вероника, ты в порядке? — первым делом поинтересовался. Потому что монстр мог успеть сделать с ней что-нибудь нехорошее.

Она кивнула и сдавленно произнесла:

— Теперь я понимаю, что чувствовала Лакросса, когда её тот придурок облизывал…

Оркесса в ответ хмыкнула.

— Мы, если что, тоже в порядке, — слегка обиженно заявила Агнес.

Я улыбнулся своей самой чарующей улыбкой. Вышло плохо, потому что часть лица онемела и плохо двигалась. Верный признак того, что на когтях был яд.

Вдруг, словно в подтверждение моих мыслей, Вероника начала медленно оседать на землю.

— Жжётся… — с досадой сказала она, трогая царапину на щеке.

Вот только этого не хватало. Я быстро достал зелье-нейтрализатор ядов. Прикупил как раз сегодня несколько штук, как будто чувствовал. Синеглазка завалилась на спину, но я успел поймать её голову возле самой земли. Выдернул зубами пробку зелья и влил в рот девушке.

Вероника закашлялась. На вкус и запах зелье так себе.

— Только не сплёвывай! — предупредил её.

— Вы же знаете, господин… — слабым голосом прошептала она и улыбнулась, — я не сплёвываю…

У меня аж кончики ушей загорелись. Ну, хоть Вероника и выглядит бледной, но раз шутит (или флиртует?), то жить точно будет.

— Кого-нибудь ещё зацепило? Как себя чувствуете? — спросил у Агнес и Лакроссы.

Они отрицательно покачали головами в ответ. Мне под руку сунулся волчонок, и я ощупал его мохнатую шкуру. Повезло — его тоже не зацепило. Хотя его, как и меня, скорее всего не возьмут большинство ядов. Всё-таки Лютоволк не обычный зверь.

Вероника под действием зелья заснула. Её бил озноб: зелье заставляет организм усиленно прокачивать кровь через почки и печень, при этом помогая органам очищать её. Это вызывает повышение температуры и сонливость.

Я взвалил девушку на плечо ягодицами кверху, нашёл фонарик в сгущающейся темноте. Слизь монстра уже почти перестала светиться.

К счастью, от тропы мы ушли недалеко, так что смогли вернуться на неё. Никаких монстров на пути нам больше не встретилось. Наверняка Удильщик просто сожрал более слабых тварей, вот их и не примчалось на звуки боя.

Через полчаса вышли к обещанной сторожке. Вот только она больше походила на крепость, чем на избушку. Плотный частокол из заострённых брёвен с амбразурами и торчащими в них пулемётами. Из-за забора виднелось слабое зарево окон одноэтажного домика. Нескольких окон. Увидел в одну из прорезей.

Мы подошли, и я постучал в ворота.

— Кто там? — послышался через минуту скрипучий голос.

— Барон Дубов со спутницами. Идём на север. Нам нужен ночлег, одного из нас зацепило ядом Удильщика.

За воротами послышался шорох, а затем пулемёт слева пришёл в движение. Позади него стоял косматый бугай в вязаном свитере.

— Удильщика не так просто одолеть, — произнёс он.

— Мы одолели, — ответил я, а девушки кивнули в подтверждение моих слов. Волчонок гавкнул, а Лакросса призвала в руку копьё.

— Свисти больше, барон, — сказал лесник и зажёг большой прожектор. Из-за яркого света я перестал его видеть. — Зубы покажи.

Я оскалился, являя ему белые зубы и большие клыки.

— Полукровка, что ли? — уточнил грубый голос.

— Байстрюк. Пускай нас и поживее, — я начал злиться.

— Ладно, — буркнул лесник и погасил прожектор. Мир погрузился во тьму, пока глаза снова не привыкли. — Вас пущу, а волка снаружи оставьте.

— Нет.

— Я не хочу, чтобы он загрыз моих собак.

— Да он сама любовь и нежность! — Лакросса присела