Сирийский рубеж - Михаил Дорин

— Искупаешься ещё. Скоро там базу нам разрешат построить, и все будем на пляж ездить, — ответил ему Володя Горин, переставляя шашку в партии в нарды.

Против него играл Занин и поединок был принципиальный. Всё же играет военный лётчик против испытателя.

Остальные в это время «очень внимательно» следили за происходящим. Настолько, что даже не моргали и лишь изредка всхрапывали, откинувшись на двух мягких диванах.

В это время я пытался дозвониться в штаб 976-й эскадрильи.

— Что у нас с полётами? Мы уже готовы, а вы пока их даже не планировали, — спросил я, когда майор Рафик Малик поднял трубку.

— Русия, зачем? Завтра пятница, и у нас выходной. И у вас выходной! — радостно заявлял Рафик Малик.

— Завтра четверг, — поправил я коллегу.

— Ну мы уже ничего не успеем. Отдыхайте или приходите ко мне. Поговорим, — пригласил к себе Малик.

Поговорить я действительно был не против. Вот только не с ним, а с его командиром. Повесив трубку, я взял берет и направился к выходу.

— Саныч, ты куда? — спросил у меня Занин, бросая «кости» на доску.

— С играми заканчивайте и готовьтесь к полётам. Думаю, что завтра начнём, — ответил я.

— А как же постановка? Стандартная сдача зачётов? — удивился Валера Зотов, который резко проснулся от услышанного.

— Тут всё нестандартно, — сказал я и вышел из кабинета.

Найти кого-то из командования в штабе авиабазы было сложно. Даже самого Рафика не оказалось в кабинете. Дождавшись его, мы вошли в прохладное помещение.

Малик налил мне чай. Я ему вкратце объяснил, что времени на подготовку мало.

— Ситуация в Южном Ливане накаляется. И ты это знаешь, Рафик.

— Саша, ибн-Саша, ты не торопись. Мы только недавно получили ваши Ми-25. Ещё не все даже научились на них летать, — сказал мне Малик, широко улыбаясь.

Это хорошо, что он не нервничает. Но меня его легкомысленность поражает.

— А как же ваше обучение в Советском Союзе?

— Кхм… давай не будем об этом. Нас хорошо обучали, но пока мы не готовы применять Ми-25.

— Почти 1000 танков на границе стоит. «Газель» — вертолёт хороший, но это небоевой вертолёт в априори.

— Зато им легко управлять, — посмеялся Малик.

Только я собирался ему ответить, как дверь в кабинет открылась. На пороге появился не совсем типичный сириец.

Естественно, что при виде человека, у которого на погонах две большие звёзды и герб, Рафику было уже не до улыбок. Я тоже не остался сидеть на месте и встал.

Вошедший полковник был вспотевшим, в лётном серо-синем комбинезоне. В руках был белый шлем, из которого выглядывали чёрные кожаные перчатки. Он был рыжеволосый и внешне походил на обыкновенного нашего мужичка откуда-нибудь из Рязанской области. Только выражение лица властное.

— Господин полковник… — вытянулся в струнку Малик.

— Что тут у тебя происходит? Кто это? — указал на меня полковник.

Малик продолжал «вибрировать» и совершенно потерялся. Даже не смог меня представить, а только беззвучно открывал рот.

— Мир вам, господин полковник! Майор Александр Клюковкин, — представился я.

Тут полковник слегка успокоился и подошёл ко мне ближе.

— И вам мир, господин Клюковкин, — подошёл он ко мне и пожал руку. — Можем перейти на русский.

Я согласился, и полковник предложил мне сесть. Однако, для Малика ничего ещё не закончилось.

— Почему не работаете? Согласован план работы с русскими друзьями, но вся база его не выполняет.

— Этому есть объяснение, — начал говорить Малик, но полковник его остановил.

— Ещё скажи, что Рафик полностью невиновен.

Я еле-еле сдержал улыбку после крайней фразы полковника.

— Рад вас здесь видеть, майор, — повернулся он ко мне. — Меня зовут Салех Малик. Я командир 10 дивизии. Теперь вы мой хабир.

Похоже, что я теперь советник у комдива. И стало быть, он ещё и родственник Рафика.

— Мне вас представили в штабе ВВС как опытного лётчика. Вы воевали в Афганистане? — спросил полковник Малик.

— Да. Много времени провёл там.

— Это хорошо. Но армия Израиля — это не афганская оппозиция. Работы много. Когда хотите начать?

Рафик по-прежнему стоял и смотрел на нас, сидящих на стульях.

— Готовы завтра, — ответил я.

Полковник кивнул и сурово посмотрел на Рафика. Махнув рукой, он показал, что сирийский комэска может сесть. Полковник глубоко вздохнул и продолжил:

— Нам не дают небо над Эль-Мезза. Какие у вас будут предложения?

Не самая большая проблема. Я сразу подумал, что вблизи границы с Ливаном отрабатывать слётанность не стоит.

— Значит, нужно перебазироваться туда, где есть небо. Что думаете насчёт Эс-Сувейда?

Это была база армейской авиации на приличном расстоянии от границы.

Полковник взглянул на меня и Рафика. Не прошло и секунды, как Салех Малик согласился.

— Летим сегодня. Перебазируемся только на Ми-25 и Ми-8. На завтрашний день объявляются тренировочные полёты.

Глава 5

Полковник дал указания Рафику по перебазированию, а сам позвал меня на выход.

Покидать прохладное помещение кабинета командира эскадрильи мне не особо хотелось. Но с «подсоветным» спорить не стоит.

— Вы уже готовы приступить к полётам с моими лётчиками? — спросил Салех Малик, когда я закрыл дверь кабинета.

— Готовы, но есть нюансы.

Командир дивизии прокашлялся и стал задумчивым. Думаю, его поставили в известность, что основная наша работа — продемонстрировать возможности Ми-28. Всё же, на территории Сирии мы действуем в интересах своего государства. Советническая помощь — второстепенна.

— Знаю. Поэтому и хочу, чтобы вы были с моими лётчиками рядом. После недавних событий летать в окрестностях Дамаска небезопасно, — ответил мне полковник, когда мы пошли по коридору.

— Можете уточнить, каких именно событий? — спросил я.

В одном из кабинетов громко работал телевизор. Салех предложил мне самому послушать последние новости и пропустил меня вперёд. Мы вошли в помещение, которое было подобием нашего строевого отдела.

Две девушки и парень с сержантскими погонами на плечах, быстро подскочили со своих мест и отдали воинское приветствие полковнику.

— «Очередной теракт был совершён сегодня в Риме. Жертвой стал представитель палестинской организации…» — рассказывал корреспондент.

Взрывное устройство было заложено в автомобиль и, судя по всему, приведено в действие дистанционно.

— Провокация, — произнёс я, когда