Ложное пророчество - Купава Огинская

Кровать быстро сдвинули в сторону, а Йегош отстранил Кьяру, уже потянувшуюся к стальному кольцу, чтобы откинуть деревянную крышку и заглянуть внутрь.

Вардан сделал все за нее.

Из погреба тянуло сыростью и кровью.

– Свежая.

Йегош помрачнел, услышав слова кайсэра. И сдавленно ругнулся, когда тот нырнул в темноту.

– Он всегда такой? – спросила Кьяра, которая настолько сумасбродное поведение осуждала не меньше Йегоша.

– Сколько я его знаю. – безнадежно признался он. – А знакомы мы с семи лет.

Подпол оказался глубоким, старым и темным.

Вардан молчал, пораженный содержимым грубо сколоченных деревянных коробок, установленных друг на дружку вдоль одной стены.

Всего коробок было больше двадцати, и в каждой из них лежали человеческие кости. В темноте он видел лишь очертания, мир приобрел блеклый серый цвет и был до отвращения нечетким. Зрение арна позволяло видеть в темноте, но было далеко не идеальным.

У дальней стены, в пыли лежала связанная женщина. Вардан слышал ее слабое, размеренное дыхание. Она спала.

В воздухе, смешавшись с кровью и пылью, едва ощущался запах трав. Жертву опоили, чтобы она вела себя смирно. Рядом с ней, в ворохе тряпок спал проклятый.

И он был очень недоволен тем, что его схватили за шиворот и куда-то потащили. Попытался вырваться, за что был безжалостно бит. С проклятым Вардан не церемонился. И не сильно торопился, уверенный, что ему некуда спешить.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Явление скверна

У хозяйки насчет происходящего было свое мнение. Она быстро нашла на кухне увесистый разделочный топорик и поспешила в спальню, которую вот уже больше двух десятков лет делила с мужем. Ей многое не нравилось в семейной жизни, но становиться вдовой она пока не собиралась.

Замахнувшись на ходу, она ворвалась в комнату, готовая рубить голову мужчине, склонившемуся над проходом в подпол. Хозяйка хотела убить его и скинуть вниз, а следом за ним и проблемную девчонку. После чего ей оставалось лишь закрыть крышку и дождаться, пока ее муж не разберется с проблемой.

Она не ожидала, что арн окажется настолько проворным. Йегош услышал топот и, не оборачиваясь, ушел в сторону, избегая заточенного лезвия топорика. За воротник платья оттащил Кьяру в сторону.

Хозяйка слишком размахнулась и качнулась вперед, потеряв равновесие.

Йегош в последний момент успел подхватить ее и с явным усилием удержал от падения в темную и пыльную пустоту. Заломил пухлую руку, вынудив выпустить топорик.

Кьяра быстро отпихнула его к стене.

С улицы все отчетливее доносились звуки спора. Подчиненные Вардана хотели войти и посмотреть, что там с их кайсэром, но сыновья хозяйки преградили им дорогу.

Арны не торопились прорываться силой, помня о требовании Йегоша не создавать проблем.

Но стоило только услышать этот раздраженный, многоголосый хор, как сразу становилось ясно – план хозяйки был заведомо обречен на провал. Справиться со всеми арнами ей бы не хватило сил.

– Она что, тоже проклятая? – спросила Кьяра, благоразумно отступив от брыкавшейся женщины.

Йегош удерживал ее с таким озверелым видом, что Кьяра против воли начинала беспокоиться о целостности костей хозяйки.

– Человек. – выплюнул он.

– Чем бы ты там ни занимался, бросай это дело и держи… – Вардан не договорил. Зашвырнул из подпола проклятого прямо к ногам Кьяры.

Хозяин постоялого двора был мужчиной щуплым и на первый взгляд слабым. Сквозь редкие тонкие волосы проглядывалась белая кожа черепа, в блеклых глазах плескалась смертельная скука, а сама голова на тощей шее казалась слишком большой для худых и узких плеч. Вид мужчина имел нескладный и жалкий. И не вызывал никакого страха…

И сейчас, даже понимая, что он убийца и она сама едва не стала его жертвой, Кьяра не могла его бояться. Хозяин, оказавшись на солнечном свету, захрипел и завозился на полу, пытаясь найти укрытие. И получил стулом по хребту, когда попробовал прорваться к двери.

Хозяйка взвыла и попыталась броситься на Кьяру. Йегош всерьез подумывал о том, чтобы свернуть женщине шею. Он предпочитал возвращать ровно столько, сколько получил. На добро отвечать добром и отнимать жизнь у любого, кто пытался убить его. Но сейчас ему приходилось сдерживаться, чтобы не напугать юную жрицу.

Кьяра замахнулась еще раз, потому что проклятый замер лишь на мгновение и резво пополз дальше. В спасительную темноту.

Она успела еще дважды ударить проклятого, когда стул перехватили. Вардан, успевший выбраться из подпола и увидеть последний удар, мягко предупредил:

– Ну что ты, дорогая. Так его не убить.

– Я и не хотела убивать. – огрызнулась она. – Только задержать.

Вардан хмыкнул. Схватил за ногу почти выползшего проклятого и втянул обратно в комнату. Захлопнул дверь.

– Жалкое зрелище, – заметил он, брезгливо рассматривая бледного мужчину. Он совсем недавно питался, и в уголках тонких синеватых губ засохла кровь. Глаза покраснели.

– Разве он не должен сгореть на солнце? – спросила Кьяра, прочитавшая в детстве много жестоких и кровавых сказок.

– С чего бы? – удивился Вардан. – Солнечный свет причиняет слабым проклятым дискомфорт, но не убивает. Итак…

Он сел на корточки перед хозяином постоялого двора, не опасаясь, что тот кинется. Кьяра предпочитала оставаться на безопасном расстоянии и не выпускала из рук стул.

Йегош отпустил женщину, обессиленно осевшую на пол.

– Что за жалкое существо ты съел, чтобы превратиться во что-то настолько омерзительное?

Кьяра встрепенулась. Наставница рассказывала ей об этом и очень злилась, когда ее ученица отвлекалась и не хотела слушать о древней и страшной войне.

В приданиях говорилось, что когда-то из расщелины хлынула скверна – армия чудовищ, единственным смыслом жалких жизней которых были разрушение и уничтожение всего живого. И началась война.

Скверна превращала пленных в проклятых, заставляя испить своей порченной крови. А после возвращала их людям и наблюдала за тем, как враг уничтожал сам себя изнутри.

Люди были беспомощны перед ордой скверны. Тогда к правителям пришла Ишту. Она помогла сокрушить беспощадного врага и загнать его обратно в расщелину, получившую после этого название Оскверненный Котел.

– Все началось с какой-то девки, – сказала хозяйка. Она с ненавистью смотрела на Вардана. – Она вышла к нам из леса. Не помнила, кто она и откуда. Мы по своей доброте выделили ей комнату. Отмыли и накормили. А эта дрянь ночью заманила моего мужа в свою спальню и попыталась съесть.

– Заманила, значит, – хмыкнул Вардан. – Что было дальше?

– Она завизжала. Разбудила всех, перепугала постояльцев. Когда я прибежала в ее комнату, девка пыталась перегрызть моему мужу горло. Я не могла этого допустить и вмешалась… Она сама виновата. Такой черной неблагодарностью отплатить за