Наши бабки на графских грядках - Елена Северная

– Ну вот! – воскликнул Дарк, когда бабуля закончила рассказ о переезде из северной столицы в южный город-курорт и обустройстве там. – Чем тебе не временная экономка? Да она за пару дней войдёт в курс дела!

Граф состроил пресную мину и кивнул.

– Я тоже об этом говорю, – согласилась бабуля. – Не дело просто так сидеть и ждать, когда вы найдёте способ вернуть нас обратно.

Далее Дарка удивило моё беспамятство во время перемещения, тогда как бабушки, даже несмотря на возраст, были в сознании.

– Ты обратил внимание на это? – многозначительно прищурившись, обратился он к графу.

Логенберг безразлично пожал плечами:

– Женская психика неустойчива, – нехотя слетело с его губ.

– Очень странно, – пробормотал гость. – Леди, а как сейчас себя чувствуете? – это уже мне.

– Нормально.

Ну не говорить же ему, что мне всякая дребедень в зеркале мерещится?

***

Время летело незаметно. К концу второй недели замок приобрёл довольно презентабельный вид. Игоран прожужжал все уши о слабом здоровье хозяина после ранения, поэтому бабули привлекали хозяйскую магию только там, где требовалось обновить старинные предметы интерьера. В остальном – уборка и чистка, – всё легло на костистые плечи оживлённых скелетов. Даже баба Таня признала полезность использования их в хозяйстве: кормить не надо (их подпитывал артефакт), жалование платить не надо, одежда – черные костюмы-ливреи, – самоочищались после уборки, так что наши помощники всегда выглядели опрятными. Всё пришедшее в негодность и не относящееся к антиквариату, благополучно переехало на свалку. Правда, где она находилась, никто не знал. Просто всё складывалось в кучу, а вечером граф, когда Их Сиятельство изволили возвращаться домой, открывал портал и левитацией переносил всё с глаз долой. Где он бывал днём – тайна, покрытая мраком, таким же, как и сам граф. Хотя я предполагаю, что он просто сбегал на день, потому, что бабули – обе, – едва завидев фигуру в чёрном плаще, сразу же пытались задействовать его в наведении порядка или обустройстве какой-нибудь части замка. Хозяйственный Игоран первое время пытался ныть, что, дескать, всё это нужно поместить на чердак, но после яростного бабы Таниного «Цыть!» и её обещания назначить его ответственным за чердачную транспортировку, энтузиазма и хозяйственности у домового поубавилось. Бабуля, вопреки моим опасениям, очень быстро нашла общий язык с кухаркой Лиззи, которая оказалась прямо таки кладезем хозяйственных знаний.

Другая моя бабуля со свойственным ей рвением занялась облагораживанием прилегающей территории. Первым делом, она привела в порядок внутри замковую площадь. Четыре башни были соединены между собой длинными двухэтажными строениями. Они образовывали своего рода квадрат, внутри которого и находилась оная площадь. Раньше это был прекрасный парк, с фонтаном в центре и многочисленными клумбами. Теперь от парка остались только деревья. Но разве что-то могло остановить бабулю? Она ж как вечный двигатель с КПД 1000%.

Что надо было в нашем мире для вечного двигателя? Баба Нюся и лопата! Здесь же она была не вечным двигателем, а спусковым курком. Хлоп! И вся прилегающая территория в один миг в шесть утра заполнялась скелетами в рабочей одежде, вооружёнными садовыми инструментами. Дружными рядами они пололи, копали, косили и резали, таскали причудливые камни для чаши фонтана, чистили и строили. В нашем мире в бабе Нюсе помирал талантливый прораб. Зато здесь он развернулся по полной. И уже к концу первой недели мы могли по вечерам гулять в парке, наслаждаясь вечерней прохладой. Распланировав клумбы, бабуля плавно переместила свою энергию на внешние земли.

А я всё время пропадала в библиотеке. Стыдно сказать, но мне совсем не хотелось возвращаться. По крайней мере, пока не перечитаю всё, связанное с растениями.

Утро у нас начиналось в пять утра. Баба Нюся самолично выдёргивала меня из кровати, заставляла пить парное молоко, которое как раз к этому времени доставляли в замок из соседнего села, и выгоняла на пробежку. Бегать я не любила. Даже так – бегать я терпеть не могла. Но с бабулей не поспоришь. Поэтому мы втроём каждое утро дружно трусили вокруг парка. Потом следовал душ, приём белкового коктейля, – ага, баба Таня научила Лиззи готовить его, – и до завтрака, который был по расписанию в 10 утра, каждый занимался своими делами. Я – в библиотеке, баба Нюся – на фазенде, баба Таня – в кабинете управляющего.

За эти две недели я основательно изучила замок. Подвальный этаж тоже привели в относительный порядок, теперь я добиралась в библиотеку не околоточными путями, а напрямик через тоннель в подвале. Я это к чему – к тому, что у меня и в мыслях не было углубляться в архитектурные секреты создателей замка. Просто так получилось. Ну, обо всё по порядку.

В это утро, как обычно, после пробежки и йоговских упражнений на растяжку – это баба Таня в пику бабе Нюсе внесла свою лепту в утренний моцион, – и лёгкого завтрака для тела, то бишь, белкового коктейля, я, в предвкушении новых полезных знаний, неслась по подземному ходу в библиотеку. Оставалось немного проштудировать последний пятый талмуд о зельях, и можно было начинать читать про яды.

Бегу это я, бегу, и вдруг наступаю ногой в домашней туфле – а все домашние туфли имели тонкую подошву, – на маленький острый камушек. Неудачно наступила, так как ногу пронзило острой болью. Взвыв дурнинушкой, – в этом я могла посостязаться с привидениями, которых так ни разу и не встретила, – я попрыгала на другой здоровой ноге к стенке, оперлась спиной, а рукой зацепилась за какой-то выступ, и… снова разразилась воплями, так как неожиданно опора за спиной исчезла, а я стала падать в никуда.

Лечу это я, лечу и прощаюсь с жизнью. Кто сказал, что в такие минуты вся жизнь пролетает перед глазами? Так вот, авторитетно заявляю – это всё чушь! Лично у меня успели пронестись две мысли. Первая: хорошо, что я после пробежки голову помыла. Вторая: какая я молодец, что уговорила-таки портниху на кружевные трусы и бюстгальтер. Правда, пришлось попотеть в жарких спорах с местной кутюрье, помучиться на примерках, но зато теперь у меня великолепное бельё, а портниха запатентовала эти «тряпочки», как она их назвала в первую нашу встречу, и сейчас, довольная, расширяет своё ателье, вследствие увеличения объёма заказов. Конечно, тутошнее бельё тоже красивое, из тонких тканей, но никто не додумался