Александра. Большая игра. - Олег Ростов

— Как спалось, Матушка? — Спросил он.

— Хорошо спалось. Завтрак готов?

— Готов. Тебя ждут, пробу снимать.

— Хорошо. Только умоюсь. Божен полей.

Ведро с водой уже ждало меня. Полотенце я вынесла из шатра сразу же. Божен поливал, я умывалась. Потом вытерлась полотенцем и пошла снимать пробу.

Это был у нас, особенно в Корпусе, такой порядок. Самый старший по должности и по званию всегда снимал первый пробу с еды для солдат. Постепенно это стало распространяться и на всю армию. Так как большая часть питалась из походных кухонь. Сегодня утром была пшённая каша с мясом. Мясо было вяленным, но в каше распарилось. Попробовала из котлов нескольких кухонь. Очень вкусно. Потом велела Айно и Божену, что сопровождали меня, набрать в четыре глубоких серебряных тарелки каши и принести в мой шатёр. Сама со своей тарелкой присела на чурку, возле одного из костров, вокруг которого сидели проснувшиеся уже солдаты. Сначала они организованно, а иначе получили бы, кто нагло лез к котлу поварёшкой от повара, что было поварской привилегией, по хребтине, получали в свои котелки завтрак. К каше полагалось два хороших куска хлеба и в глиняную, а кто и в металлическую чай из иван-чая. Воины расселись рядом со мной возле костра.

— Ну как вои, вкусно? — Спросила их. Они только успевали скрести ложками в котелках.

— Вкусно, Ваше Величество. Благодарствуем за заботу. Такого ни у кого нет. Вои сами заботятся о своей еде. — Ответил за всех немолодой воин с сединой в волосах и длинными усами, а вот подбородок был бритым.

— Ну вот пусть у других это и будет, а у меня в армии по другому. Мои солдаты должны быть всегда сытыми, обутыми и одетыми. Содержать себя в сухости и тепле.

Хорошо поела. Поблагодарила повара, из котла которого брала кашу. Увидела князя Воротынского, Ландмаршала Патера, Георга фон Фрунсберга, князя Долгорукова и ещё несколько высших офицеров. Оставила свою серебряную тарелку возле котла. Я знала, её вымоют и принесут в шатёр.

Подошла к своему генералитету. Хотя генерал, официально, пока был один — Воротынский, но это мелочи.

— Господа, давайте пройдём в палатку к кому-нибудь из вас. В моей дамы спят, в неглиже.

— В чём спят, Матушка Государыня? — Спросил удивлённо Воротынский. Остальные тоже не поняли, что такое неглиже. Я улыбнулась.

— В неглиже, значит в лёгкой одежде. В ночных рубашках. Причём рубашки такие короткие себе сделали, срам один, бесстыдницы такие. — Я продолжала улыбаться, глядя на удивлённых мужчин. Ага, а с кого они пример берут, Саша? Воротынский, наверное, представил себе моих сержант-дам в коротких рубашках и даже закряхтел.

— Балуешь ты их, Матушка. — Проговорил он. Остальные тоже заулыбались.

— Пойдёмте ко мне. — Сказал Ландмаршал.

В шатре Ландмаршала я расстелила карту.

— Итак, господа. Грабёж и бесчинства в городе прекратить. Полковник, — посмотрела на Георга фон Фрундсберга, — это на тебе. Георг, с этого момента город часть Ливонского королевства. И на его территории действуют законы королевства. Если после того, как я войду в город, кто-то из горожан подвергнется насилию и грабежу, татя и вора, который это совершит, повесить немедленно. И не имеет значения кто он и какие заслуги имеет. Я достаточно ясно сказала?

— Достаточно, Ваше Величество. Не беспокойтесь, я прослежу лично. И сам лично вздёрну на виселицу. — Ответил Георг.

— И ещё, пусть приготовят всё для казни. Весь магистрат на виселицу. Войта с бурмистрами четвертовать. Куски этой падали вывесить на стене. Чтобы видели и помнили, те, кто ещё захочет оскорбить меня. На казнь согнать всех горожан. Там же они и принесут мне присягу.

— Я всё сделаю, моя королева. — Ответил фон Фрунсберг и вышел из шатра. Посмотрела на остальных.

— Сегодня заканчиваем дела в Браславле и выдвигаемся к Вилкомиру. Плохо, что Полоцк пока оставляем, но ладно, нет времени. С Полоцком позже разберёмся. Наша цель, Вилкомир и Ковно. Эти города должны лечь под меня. По ним будет проходить граница королевства с Великим Княжеством Литовским.

— Ваше Величество, Великий Князь Литовский и король Польский Сигизмунд Старый объявит войну.

— А она уже идёт, Ландмаршал, война то. Разве Вы не поняли, Иоганн?

— Но…

— Никаких но. То, что официально Великий Князь Литовский в походе Грифичей и Пястов как бы не участвует, для меня это детские отговорки. Я считаю, что участвует.

— Но он может собрать большие силы. Литва и Польша, могут выставить достаточно войск.

— Не выставят. А если рискнёт пойти на меня, то ему придётся воевать на два фронта.

— Это как?

— А так. На севере против меня. На юге против кочевников. Плюс на востоке над Литвой нависнет Москва.

— Великий Князь Московский Василий Иоанович тоже вступит в войну?

— Ну зачем так сразу. Хотя война между Великим Княжеством Литовским и Великим Княжеством Московским не закончена. Мирный договор не подписан до сих пор, но и серьёзных боевых действий не ведётся. Как бы затишье. Исключение, месяц назад Смоленск перешёл под руку Москвы. И то, насколько мне известно, никакого штурма не было. К городу подошёл небольшой отряд московской поместной конницы и город открыл им ворота. Так что, русские полки подойдут к русско-литовской границе и встанут лагерем. И всё. Если Сигизмунд рискнёт напасть на них, это одно. А нет, тогда другое. Будут стоять друг против друга и улыбаться, аки волки друг другу. Это как стояние на Угре против татар хана Золотой Орды, Ахмата. А теперь скажи, Иоганн, при таком раскладе Сигизмунд рискнёт оголять восточный участок своего порубежья?

— Это надо быть совсем без головы.

— Правильно. А Сигизмунд далеко не дурак. Мало того, сколько ему там войск придётся держать?

— Достаточно, на случай вторжения руссов.

— Ну и наконец, император Максимилиан. Как ты думаешь, он спокойно будет наблюдать, как его соседа, с которым у него есть территориальные споры, начнут рвать на части? Поверь, Иоганн, я хорошо знаю дядюшку Максимилиана. Он не упустит свой шанс, чтобы откусить лакомые куски у поляков. А это угроза уже с запада. И теперь посчитай, сколько против нас Сигизмунд сможет выставить войск? Разве мы с ними не справимся?

Платер смотрел на меня какое-то время, потом усмехнулся и кивнул…

Приднепровье. Граница