Последний из Легиона - Михаил Ежов

остались только дозорные — те, кто убивал охотников, подобравшихся слишком близко. Четыре-шесть упырей, едва ли больше. И обезьяна была с ними. Демоноборец, даже обычный, легко разделался бы с парочкой низших вампиров, может, даже с тремя, но не с отрядом часовых. Поэтому охотники и ждали рассвета, считая, что надёжно укрыты от глаз и чутких ноздрей ночных тварей. Они ошибались. Несмотря на то, что предшественники Эла, несомненно, пользовались маскировочными составами, забивавшими запах человечины, их обнаружили. Но не люди, ставшие стригоями. Да, их органы чувств обострились, но не настолько, ибо изначально были весьма слабыми. А вот зрение и обоняние обезьяны, усилившись после перерождения в той же мере, стали в несколько раз острее, чем привыкли учитывать демоноборцы, встречаясь со стригоями. Это бедолаг и подвело.

Эл подъезжал всё ближе к развалинам посёлка, и вскоре почувствовал обращённые в его сторону пристальные взгляды, излучавшие злобу. Но не жажду. Упыри не воспринимали его как добычу. И, тем не менее, они осознавали угрозу и потому приготовились к атаке. Демоноборец не мог определить, сколько их, но не сомневался, что не больше шести. С этим количеством он справился бы. Конечно, весь выводок легко одолел бы его, потому он и не торопился добраться до логова — ждал, пока стригои уберутся подальше в сторону Годура, и останется только дозор.

Чуткий слух охотника уловил шуршание травы, рассекаемой стремительно приближавшимися телами вампиров. Луна вышла из-за туч, и стало видно, как на поле прочерчиваются едва заметные полоски — там, где неслись к демоноборцу стригои. Всего семь. Один след был совсем маленьким. Ну, да, обезьяна! Главный часовой выводка.

Глава 11

Эл положил циклопарда в траву, соскочил с него и достал из ножен меч. Зачарованный Кровопуск не нуждался в дополнительных заклинаниях — вытравленные на нём руны и так вспыхнули зеленоватым светом, стоило сплаву серебра и небесного железа освободиться от ножен.

Один из стригоев немного обогнал других. Увлекшись, он вырвался вперёд и первым прыгнул из травы. Растопырившее руки с крючковатыми пальцами тело взвилось на два метра и ринулось в сторону демоноборца по плавной дуге. Бросок сделал бы честь даже тигру, но Эл был готов. В отличие от своих предшественников, он явился сюда не наблюдать, а убивать. Поэтому меч мелькнул перед стригоем так быстро, что тот даже не почувствовал, как внутренности выпали из него ещё в полёте. Удар не изменил траекторию движения упыря — лезвие Кровопуска было для этого слишком хорошо заточено. Так же остаётся незаметным для падающего пёрышка нанесённый профессионалом удар дамасской сабли, рассекающий его пополам.

Эл пригнулся, пропустив над собой уже мёртвого стригоя, за которым вытянулся жутковатый шлейф из внутренностей. Едва труп шлёпнулся на землю, из травы показался другой вампир. Этот атаковал ноги, но и его маневр предугадал охотник. Конец меча вошёл в глазницу, пронзил мозг и показался из затылка. Однако, вместо того чтобы застрять, клинок легко освободился, стоило демоноборцу потянуть его назад, и спустя секунду встретил зашедшего слева стригоя, отрубив ему голову.

Последние три упыря атаковали одновременно с разных сторон. Обезьяна отстала, то ли потому что была меньше, то ли осмотрительно решив не вступать в драку — всё-таки, животные инстинкты порой полезнее человеческого разума. Эл быстро сотворил простенький Знак Тохиора, для чего понадобилось лишь сложить определённым образом пальцы. Один из стригоев ударился о невидимую преграду и со злобным шипением упал в траву. Другого встретил Кровопуск, пронзив насквозь. Третий обрушился на демоноборца и впился ему в предплечье, норовя прокусить стальной наручень. Эл ударил его оголовьем меча в висок, а затем, перехватив оружие, пронзил, вогнав клинок под ключицу.

Шесть трупов окружали охотника, но ему нужна была обезьяна. Зверёк улепётывал в сторону развалин рабочего посёлки, крыши которого чернели в бледном свете луны. Эл видел едва различимый след, который оставляла в траве мелкая тварь. Его левая рука потянулась к поясу и откинула плащ. Пальцы сомкнулись на перламутровой рукояти старинного длинноствольного револьвера. Оружие выскользнуло из кобуры, взметнулось и застыло. Миг — и из нацеленного в сторону удиравшей обезьяны дула вырвалось пламя. Зоркий взгляд Эла проследил за подлетевшей из травы и перекувырнувшейся в воздухе тварью. Она шлёпнулась и замерла без движения.

— Сет, взять! — коротко приказал демоноборец циклопарду, и мутант, грациозно поднявшись, скачками направился за добычей.

Пока он бегал, охотник не терял времени: отделил головы, которые ещё оставались на плечах стригоев. Кровопуск проделывал эту операцию легко, рассекая, словно бритва, и мышцы, и сухожилия, и кости.

Когда циклопард вернулся, Эл достал из сумки два холщовых мешка. В первый сложил головы, а во второй запихал тело одного из упырей. После этого он поочерёдно пронзил каждый из оставшихся на земле трупов с правой и левой стороны груди. Тушку обезьяны охотник обмотал по рукам и ногам тонкой цепочкой из серебряных и железных звеньев, завернул в чёрную ткань, сунул в отдельный карман сумки и тщательно застегнул клапан. Лишь после этого демоноборец приторочил к седлу мешки (для подъема того, в котором лежал труп, использовал специально прикреплённый к луке ролик, облегчавший процедуру), вскочил на спину мутанта и помчался в сторону Годура — но не по прямой, а в обход, чтобы не встретить отправившихся в город стригоев. До рассвета оставалось ещё долго, и охотник собирался дождаться его в старой каменоломне, которую заранее заприметил в полумиле от поселения. Сталкиваться с несколькими десятками упырей, осаждавшими ночной Годур, у него не было ни малейшего желания.

Глава 12

В прозекторской собрались пятеро: Эл, жрец Сарадан, капитан Дирк Мидал, мэтр Авильен и Арко Спиллиан. В маленьком помещении стало совсем тесно, вдобавок его постепенно заполнял аромат духов, который источал Легионер. Доктор, плотный и приземистый, в круглых очках с металлической оправой, недовольно поглядывал на демоноборца, хотя тот стоял возле стола совершенно спокойно и походил в своём надвинутом до бровей капюшоне на обычного человека. Если, конечно, не обращать внимания на пергаментную бледную кожу и ещё кое-какие характерные и отлично знакомые мэтру Авильену признаки. Когда запах парфюма настолько заполнил комнату, что заглушил даже вонь, исходившую от убитого стригоя, врач вдруг сообразил, зачем охотник пользуется им. И от этого ему стало дурно, хотя он давно привык держать желудок в узде, как сам мэтр Авильен любил повторять.

— Почему вы решили, что прокажённый старик — именно стригой, а не обычный вампир? — задал вопрос Эл.

Из-за отсутствия у демоноборца радужек и зрачков, понять,