Космонавт. Том 4 - Феликс Кресс

Королёв вопросительно вскинул брови.

— Я имею в виду мягкую посадку «Луны-9» на Луне в районе океана Бурь. Результаты этой миссии просто поражают воображение, — сказал я, не кривя душой. — Я бесконечно счастлив, что мне довелось лично познакомиться с человеком, под чьим руководством такие чудеса становятся реальностью.

Королёв гордо приосанился и довольно заулыбался.

— Благодарю, Сергей! Приятно слышать. Особенно от человека, который и сам рвётся к звёздам. Это только начало, следующим будет человек.

Я вернулся к дивану, подлил себе чаю и сел. Эмоции потихоньку отходили на второй план. Голова заработала с привычной ясностью. Я посмотрел на отца, отхлебнул душистого чаю и спросил:

— Это и есть тот самый сюрприз, о котором ты говорил в письме?

Отец переглянулся с Королёвым, и на их лицах появилось одно и то же хитрющее, многообещающее выражение. Они синхронно, как по команде, отрицательно мотнули головами и в унисон, словно репетировали, ответили:

— Нет.

Я озадаченно переводил взгляд с отца на Королёва и обратно.

— А что ещё? — спросил я.

Королёв с лёгкой ухмылкой, жестом дал понять отцу, что теперь его очередь радовать меня. Отец подался вперёд и опёрся локтями о колени.

— Серёга тебе рассказал про «во-первых», — начал он, пристально глядя на меня. — А я расскажу про «во-вторых». Речь пойдёт о твоём будущем. Как ты смотришь на то, чтобы закончить училище досрочно? Потянешь?

От неожиданности я звякнул чашкой о блюдце. Поставил её на стол, чтобы не расплескать чай, и посмотрел на отца, пытаясь понять, шутит он или нет. И судя по его лицу — не шутит.

В голове мгновенно пронеслись все известные мне исторические прецеденты. Да, был Амет-Хан Султан и многие другие асы, получившие звания и назначения в ускоренном порядке. Но тогда шла война, и стране позарез нужны были лётчики, десятки тысяч лётчиков.

Сейчас же войны нет. Мирное, хоть и напряжённое время. Значит, нет и очевидных причин для такой спешки. Но ни отец, ни Королёв не стали бы затевать этот разговор, если бы не было реального, продуманного варианта.

— Вижу, он уже просчитывает варианты, — с лёгкой усмешкой проговорил Королёв, наблюдая за моей реакцией.

— На такую реакцию я и рассчитывал, — в тон ему ответил отец.

Я поднял на них взгляд. Оба смотрели на меня с видом энтомологов, которые обнаружили любопытный экземпляр и с азартом принялись его изучать.

— Это невозможно, — наконец, проговорил я. — Ускоренные выпуски — это для военного времени. Как было с Амет-Ханом Султаном. Сейчас другой период. Нет массовой потребности в лётных кадрах, чтобы нарушать устав и программы обучения.

Отец довольно кивнул, явно одобряя ход моих мыслей.

— В целом верно. Но устроить всё — это уже наша забота. Найдутся и причины, и обоснования. А вот от тебя зависит лишь одно: потянешь ли ты ускоренную программу? Сможешь ли за оставшееся время освоить то, что другие учат годами, и сдать все нормативы на «отлично»?

Я призадумался, откинувшись на спинку дивана. В принципе, это реализуемо. Теоретическую часть я и так знал вдоль и поперёк, причём с поправкой на будущее. Практика… С ней будет сложнее, вне сомнений, но при должном упорстве и количестве вылетов я должен был справиться. В конце концов, у меня был уникальный опыт, недоступный другим курсантам. Но вместо согласия я задал резонный вопрос:

— Зачем? К чему такая спешка?

На этот раз слово взял Королёв.

— Помнится, на дне рождения Катерины ты говорил, что хочешь стать космонавтом. Я ничего не путаю?

— Нет, — подтвердил я. — Хочу.

— Так вот, — Королёв отхлебнул чаю. — Если ты закончишь училище по ускоренной программе и покажешь блестящие результаты, я использую свой ресурс и авторитет, чтобы ты попал в отряд. Не в основной, конечно, — он тут же поднял палец, предвосхищая мои вопросы. — Сам должен понимать, что для этого ты пока слишком юн и неопытен. Мы с твоим отцом проработали идею создания специального отряда стажёров. В него будут набирать не только перспективных лётчиков, но и молодых учёных, инженеров, медиков. Этот отряд будет учиться, тренироваться, проходить медкомиссии наравне с основными космонавтами. И, возможно, когда-нибудь, при должном усердии, и они полетят в космос. Всё будет зависеть исключительно от ваших личных результатов.

Я сидел и молча переваривал полученную информацию. Создание такого экспериментального отряда я тоже прописывал в том самом блокноте, наряду с идеей о создании единой головной организации по типу будущего Роскосмоса, которая бы объединила все разрозненные КБ.

Значит, Королёв всё же ознакомился с моими записями, и конкретно этот пункт, судя по всему, совпал с его собственными, давно зреющими мыслями. Ведь и он сам не раз подумывал о том, чтобы послать в космос не только военных лётчиков, но и учёных, способных проводить серьёзные исследования на орбите.

Я решил уточнить последний, самый важный для меня вопрос.

— Почему вы это делаете для меня? Лично для меня?

Королёв помолчал, его лицо стало серьёзным.

— Это моя личная благодарность, — сказал он нехотя, словно признаваясь в слабости. — Но и не только поэтому. Я ознакомился с твоими… размышлениями, — он многозначительно посмотрел на меня, подтверждая мои догадки о блокноте. — И многие из них показались мне чрезвычайно разумными и перспективными. Что-то мы уже приняли в работу, и первые результаты, должен сказать, радуют. И всё это ты написал, не имея за плечами ни академического образования, ни допуска к секретной информации. Мне стало попросту любопытно, на что ты будешь способен, если тебе дать настоящие знания, доступ к информации и правильное направление?

— Что ж, — проговорил я, и теперь настала моя очередь хитро улыбаться. — Я закончу училище по ускоренной программе. Я сделаю это.

— Вот и отлично! — Королёв хлопнул в ладоши и потёр их, будто собираясь за дело. — Только ты должен чётко понимать: мы сможем обеспечить тебе лишь саму возможность. Устроим ускоренную программу и предоставим шанс попасть в отряд стажёров. А уж там… Всё в твоих руках. Не справишься с нагрузкой, не пройдёшь по медицинским показаниям на каком-либо из этапов и всё, пиши пропало. Тянуть тебя мы не будем. Да и я сам против этого. Уверен, что и отец твой придерживается того же мнения.

Отец мрачно кивнул.

— Я не буду отправлять в космос человека, если буду знать, что он к этому не готов. Даже если это будет мой сын. Особенно если это будет мой сын, — поправил себя отец. — Это не место для блата, это серьёзная работа. И ошибки здесь стоят жизни.

— Это, само