Ловкач - Ник Перумов

стариковские пальцы открыли шкатулку, выудили и пододвинули к Мигелю столбик монет. — Бери да помни, за всё спрошу строго. Пить-гулять потом станешь, как службу исполнишь. Значит, понял ли? Куракины и девка. Завтра с докладом явишься.

— А… ваше си… то есть господин мой князь Иван Михайлович… а Куракиным-то мне что сказать?

И весь, до носков обувки, замер в ожидании. Ждать Мигель умел едва ли не лучше всех.

— Скажи, — князь пожевал бескровными губами, словно древний сом в омуте, — что явился сюда сильномогучий чародей. Им сие зело-о интересно будет, — он вдруг хихикнул. — А мы поглядим, поглядим, как они заскачут-завертятся… Ну, ступай теперь. Куракины и девка. Утром жду тебя. Кланяйся теперь, да пониже, пониже, спины не жалей!..

* * *

Князья Куракины жили совсем иначе. Их особняк, стоявший на Мойке возле самой Дворцовой площади, переоборудован был по последнему писку моды: колонны, зимний сад в застеклённой галерее, электрическое освещение, бронзовые дверные ручки в виде виноградных лоз. Внутри — лепнина, гобелены, кресла в стиле Людовика XV. Здесь вставали поздно, и до визита в особняк Мигель даже успел перехватить яичницы с колбасой в аустерии на Конюшенной площади.

В приёмной играла музыка — кто-то разучивал модный этюд на фортепиано.

Мигеля ввёл молодой камердинер в строгом фраке. Проводил до гостиной, где в кресле у камина устроился князь Владимир Александрович Куракин, в модном парижском сюртуке, нацепив пенсне, в котором, по правде говоря, совершенно не нуждался. Рядом его младший брат, Михаил, в неизменном светло-сером костюме, курил тонкую изящную пахитоску.

Мигель поклонился, но уже совсем не так, как старику Шуйскому, а манерно, даже ножкой шаркнул.

— Какие гости к нам пожаловали, редкие, — лениво бросил младший князь. — Что за пожар, Мигель, любезнейший?

— Надеюсь, редкость посещений моих не сделает визит сей менее полезным, — склонился Мигель. — Есть весточка. Видел тут кое-что, сегодня ночью, самолично. Решил, что вам, ваши сиятельства, знать надо.

— Светлости, — резко бросил Владимир Александрович. — Мы от правителя Гедимина род свой ведём, не от каких-то князюшек, в Орде на карачках ползавших, ярлыки на княжение вымаливавшиих!..

— Виноват, ваша светлость, — Мигель склонился ещё ниже, но масляной улыбки с лица не убрал. — Так вот, строго веления ваши исполняя, доношу — явился некто с немалой с силой. Самолично видел, как троих громил как есть раскидал-покалечил.

Старший Куракин чуть приподнял бровь.

— Ну и что?

— Я, ваша светлость, типчика этого, что громил раскидал, знавал, как есть знавал, — зачастил Мигель. — Мишкой звать, а Ловкач у него кликуха. Медвежатник опытный, чего сказать, везучий, чертяка. Но хлипкий паря, соплёй перешибёшь. А тут за секунду троих положил, да так, что те уж и не встали. В общем, теперь говорю вам, ваши светлости — в городе появился кто-то… иной. Мишка, вроде, но… — Мигель перевёл дыхание. — Кто-то в его теле, но другой совсем. И воля другая, и сила. Как бы не из Старших. Или из тех, кто оттуда. А я-то слова ваши помню, что, коли чего такое увижу, вы заинтересованы будете. Зуб даю, что это и есть… Ловкач.

— Мы заинтересованы всегда, когда появляется игрок без флага, — ровно сказал старший князь.

— Да, и ещё, ваша светлость, — торопился Мигель. — Мишка этот, который не Мишка, или не тот Мишка, он ведь не только тех троих завалил. Он ещё и вот что сделал…

И Мигель, как и в разговоре с Шуйским, наклонился к уху Куракина и что-то зашептал.

— Где он? — резко спросил Куракин, едва Мигель закончил.

— Да где ж ему быть-то, болезному, в лавре Вяземской. Там у него лёжка. Но действовать уже начал, подниматься. Боюсь, не один я его углядел, ваши светлости. Но многое он не помнит, по тому судя, что меня, грешного, забыл. А настоящий Мишка нипочём не забыл бы.

Михаил усмехнулся:

— Забыл… То есть для нас материал удобный. Пока не разобрался, что к чему, его можно подтолкнуть… куда следует.

И посмотрел на брата.

— Не люблю я тех, кого подталкивать надо. Я бы решил просто — убрать. Пока не поздно, — сухо возразил князь Владимир. — Эй, Мигель!.. Пара молодцов у тебя найдётся?.. Таких, кому доверить деликатное дело можно?

— Найтись-то найдутся, ваши светлости, как не найтись!.. А только драться он и впрямь силён.

— Вот дурак-то, Господи прости, — вздохнул Владимир Александрович. — На кулачках драться вздумал!.. Есть такая вещь, винтовка называется. Слыхал? Которая издалека бьёт, уж коли он вблизи такой… ловкий.

Мигель покраснел.

— Виноват, ваша светлость. Сущеглуп есмь!..

— «Сущеглупым» у выжившего из ума Шуйского каяться станешь, — отмахнулся Куракин-старший. — Всё ли понял?..

— Брат, брат, погоди, — запротестовал Михаил. — Ещё ничего не известно, а ты уж «куля в лоб, так куля в лоб». Кулю в лоб всегда успеем. К тому же, если он из Старших… А вот взять его по месту — было б невредно.

Мигель повёл плечами, вроде, почтительно втянув голову, и проговорил негромко, медоточиво, но…

— Виноват, ваши светлости, не моего ума то дело, однако не стал бы я пытаться Ловкача сейчас по месту брать. Неведомо, что это за Ловкач, что, если и впрямь Старший? Неладное выйти может!..

— Ты тут ещё прекословить нам будешь⁈ — вскинулся Михаил, и Мигель поспешно ссутулился, съёжился как только мог.

— Виноват, ваши светлости. Виноват, простите великодушно, не моего ума то дело, я весть доставил, и пора мне теперь…

— Куда ж это ты так поспешаешь, приятель? — прищурился старший князь.

— Девку ему подсунуть думаю. Девка в нашем деле — первое дело, простите, каламбур-с…

Смеяться на это, конечно, здесь никто не стал.

— Ну, подсунь. Не помешает, — кивнул Куракин-младший. — А ты, брат…

— Виноват, — вновь принялся кланяться Мигель. — За вами выбор-то, господа князья. Я весть доставил. А теперь мне девку искать надо. Значит, найду.

— Ищи. И нам докладывать не забывай, — Куракин-младший протянул Мигелю несколько ассигнаций.

Мигель поклонился. И ушёл, как вошёл: мягко, без следа, только его и видели. И едва он повернулся спиной, по губам на миг скользнула улыбка. Но ни Шуйский до того, ни