Великие Спящие – 2 - Виталий Валерьевич Зыков

Наблюдавший за происходящим Айрунг опомниться на успел, как перед Двуликим возникло дымное марево и из него в К’ирсана градом посыпались десятки снарядов, похожих на оскаленные черепа. И от той Силы, что была вложена в каждый из них, слепило глаза! Чтобы погибнуть магу уровня Кайфата хватило бы всего одного такого черепа, а их на него обрушилось гораздо больше…

Первые мгновения К’ирсан пытался обиваться мечом, но затем сотворил Щит Силы и какие-то из плетений стал принимать на него. Когда же почувствовал себя чуточку уверенней, шагнул вперёд, сокращая дистанцию до Орриса.

Однако возвращаться к рукопашной Двуликий пока не собирался. И пока К’ирсан пытался приноровиться к обстрелу Черепами, незаметно готовил другую волшбу, гораздо более могучую. Это стало понятно, когда Спящий вдруг встряхнул кистями рук, сложил их в замок, по широкой дуге поднял над головой и… словно топором рубанул вниз. Одновременно с этим высоко в воздухе возникла огромная полупрозрачная секира, которая орудием палача обрушилась на Кайфата.

Увернуться К’ирсан уже не успел. Раздался страшный грохот, поднялась пыль, которая полностью скрыла императора Сардуора от посторонних взглядов. Виден был лишь Оррис, который создал вторую булаву и с нею в руке ринулся к эпицентру взрыва.

Только тогда Айрунг, на какое-то мгновение решивший, что Кайфат погиб, увидел изумрудное свечение, пробивающееся сквозь облако оседающей пыли. Владыка Сардуора спрятался внутри странного тёмно-зелёного кристалла. Настолько крепкого, что он даже оказался способен выдержать обрушенный на него божественный гнев. И пусть второго такого удара зашита уже бы не выдержала — слишком много трещин покрывало всю его поверхность — жизнь Кайфату она сохранила.

— Умри, сайгал! Я — высший! Я — бог! — Тем временем заорал Оррис на два голоса и обрушил булаву на защищающий К’ирсана Кайфата кристалл.

Словно доказывая правоту Айрунга, во все стороны полетели истаивающие прямо в воздухе осколки сферы. И К’ирсан снова оказался лицом к лицу с лжебогом. Вот только на этот раз юлить и ускользать из-под удара он не стал и… поймал булаву рукой, остановив её в какой-то пяди от собственного лица.

На какой-то миг поединщики замерли, словно меряясь силами.

— Запомни, нечисть, здесь один бог! И это точно не ты!!! — наконец. властно произнёс К’ирсан Кайфат и снова что-то сделал с собственной аурой.

Она тотчас выросла в размерах, уплотнилась и начала давить на взметнувшуюся ей навстречу ауру Двуликого. Нечто подобное Айрунг уже наблюдал, когда Кайфат схлестнулся с льером Бримсом, однако тогда всё происходило далеко не столь ярко и масштабно. Сейчас всё было иначе. Физическое противостояние перетекло не то что в мир энергий, а в мир воль, где противники сражаются с помощью своей способности менять мир одной лишь силой своего желания. И это было много страшней любых чар или аурных воздействий. Потому как в подобных сражениях старались разрушить не то что тело или разум, а вымарать из ткани реальности само ядро души.

Противники снова застыли, будто обратившись в камень. Пространство же вокруг них начало искажаться и скручиваться, грозя низвергнуть в ничто всех, кому не повезло стать свидетелями этой битвы.

Разумеется, подобного рода сражение требовало соответствующей подпитки Силой. Двуликий Оррис, словно гигантский насос, ожидаемо качал энергию из глубин Бездны. Однако К’ирсан Кайфат, по сути обычный маг — пусть даже Великий и идущий запретными путями Древних — ничуть ему не уступал. Вместо ожидаемого истощения и последующего за ним неминуемого поражения во Владыку Сардуора вливались океаны Силы, не менее яростной, могучей и неудержимой, чем там, что наполняла Двуликого…

Айрунг дорого бы заплатил тому, кто смог бы объяснить ему происхождения этой мощи, а заодно растолковал, почему, когда он всматривался в ауру Кайфата, в ушах у него на грани слышимости начинали звучать песнопения на грольде…

В бою наступила пауза. Ни один из поединщиков не мог пересилить другого, и сражение окончательно перешло в борьбу на истощение. И сместить чашу весов в нужную сторону теперь могло лишь вмешательство третьей стороны.

Ею стал льер Бримс, руками Айрунга атаковавший Спящего. Дождавшись момента, когда о них окончательно забудут и враг откроется для коварного удара, он нацелил Скипетр на самый мрачный из ликов, паривший над плечами Орриса, и вонзил в самый его центр Копьё Стихий. Нанизав Тёмную ипостась возродившегося бога на магическое древко, как коллекционер нанизывает на булавку редкого жука, Архимаг на этом не остановился. И используя Копьё, точно мост, направил в пронзённый лик давно заготовленное заклинание. Айрунг даже не знал его названия — это было что-то страшное, смердящее Тьмой, Смертью и грозящее всему и вся тотальным распадом и разложением. Такое можно было ожидать от кого угодно — от некроманта Тлантоса, кровавого шамана Змеиного архипелага, прячущегося в Иссоре адепта Тьмы, но точно не от Архимага Нолда. Это была квинтэссенция магии Запрета, за которую в государстве Истинных казнили невзирая на ранги и должности, и вдруг такой неожиданный поворот…

Впрочем, эффективность брошенного в Тёмную ипостась заклинания компенсировала его запрещённость. Едва достигнув цели, оно не просто ранило Орриса, оно заставило эту его часть орать и содрогаться в конвульсиях, словно переживая самую мучительную из всех существующих пыток…

Видимо боль добавила Оррису сил, потому как тот внезапно совершил казавшееся ранее немыслимым усилие и преодолел давление воли Владыки Сардуора. Загадочная магия, наполненная отзвуками ритуальных песнопений и питающая мощь императора-мага, на мгновение отхлынула, подалась под напором Двуликого, и в защите К’ирсана Кайфата возникла брешь. Брешь, в которую тотчас ударил возродившийся Спящий. Самый улыбчивый из ликов открыл рот и вырвавшимся оттуда лучом отсёк Кайфату сначала правую руку по плечо, а затем и часть правой ступни!

Положение Владыки Сардуора, шокированного болью и потерявшего равновесие, мгновенно стало критическим. У Орриса появился шанс его добить, но нанесённая льером Бримсом обида была слишком сильна. Вместо того, чтобы атаковать К’ирсана, Двуликий развернулся к Архимагу и обратил свою волю уже на него. Явно вознамерившись мага не просто убить, сначала перетереть его тело и душу в пространственных жерновах, а затем вышвырнуть оставшиеся ошметки сущности за пределы реальности.

Причём атаковал Оррис именно льера Бримса, напрочь отказываясь реагировать на Айрунга. Словно последний был в его глазах не более, чем червь, недостойный внимания. Впрочем, глядя на Архимага Айрунг на такое пренебрежение не обиделся.

Удар Орриса заставил льера Бримса — едва ли не самого стойкого и сильного человека из тех, кого знал Айрунг — упасть на колени