Наследие Чёрного Мага - Saventos

за куском льда с Ул и поставить тот на стол, ради такого дела Мэв успела раздобыть аккуратную серебристую подставку, почти идеально совпадающую размером со льдом. Пока обладательница волос жемчужного оттенка что-то там колдовала, а Эльза спала на сидении напротив, я заметил, как прорезалась одна из привычек прошлого – стук пальцами: указательный, безымянный, безымянный, указательный, так звучало начало драгновского гимна. Ожидаемо? Ожидаемо.

Можно было бы придать этому больше внимания, однако оно было приковано к Мэв и её колдовству надо льдом Ул, вначале я пытался понять её действия, но память предательски молчала, не выдав практически никакой информации. Ответы появились минут через тридцать, когда надо льдом появилась полупрозрачная синеватая сфера, выглядящая как анимированная трёхмерная эмодзи, отчего я немного… к-хм, вытаращил глаза и на миг заподозрил Мэв в попаданстве, пока не вспомнил – это новый тренд в местных СМИ, эх, а было бы интересно, такая теория, такая теория, м-м-м.

– Приве-е-ет, – Мэв добродушно помахала рукой трёхмерному смайлу. – Слышно? Видно?

– … Привет, – на осматривающем помещение смайле появилось выражение озадаченности, к тому же теперь всем понятно, куда смотрит Ул. – Мы в ресторане?

И как тут не потроллить подозрительную волшебницу?

– Да, как ты понимаешь, закусывать душами лучше в хорошей обстановке, и не смотри вон на ту спящую девушку, она просто спит, уверяю, её ничем не накачали, – злодейски улыбаясь, заговорил я, поглядывая на охреневающий смайлик. – И я точно не лапал её за голову.

– Эй, правильный маг Тьмы должен соблазнять девушек, собирать гарем, а не пугать их! – Выразила Мэв «праведное возмущение». – У тебя есть правильная Башня Злого Мага, теперь тебе нужен правильный гарем Злого Мага! – кажется, в техногенном мире была фраза «меня без меня женили».

Жаль, эта сценка долго не продлилась, Ул решила вмешаться:

– А можно обойтись без моего соблазнения? – осторожно поинтересовалась Ул. – И гаремов.

– М-м-м, – Мэв надулась, вот взяла и надулась, как ребёнок, сложив руки на груди, тихо добавив: – Никакого уважения к канонам, Первому Мастеру и магам Тьмы. «Мэв, у нас нет денег! Мэв я люблю только Риту. Мэв, у меня нет времени на глупости! Мэв, природа в опасности!» – ха-ха-ха-ха, только бы лицом ничего не выдать и не заржать.

– Это… твой ребёнок? – спросила меня созидательница льда, отчего Мэв надулась ещё сильнее… Как бы ни лопнула.

Злая женщина, наступает на больное:

– К сожалению, у меня нет детей, – развёл я руки в жесте «так бывавет», – не сложилось. Её зовут Мэв… она старше тебя где-то раз в пять.

– Да ла-а-а-адно?! – ошарашенный смайлик начал пялиться на Мавис. – Мне бы так сохранится в сто с лишним лет.

– Точно, спасибо, что напомнила, – шлёпнул я себя по лбу. – Тебе добавлять «механизм старения»? В «базовом пакете услуг» он не предусмотрен, всё-таки старение – это деградация, накопление ошибок при делении клеток.

Провокация и смена темы зашли на ура:

– Погоди-погоди, ты предлагаешь девушке не только тело с роскошной внешностью… ты предлагаешь бессмертие? Так просто? – а вот и очередной приступ здоровой паранойи.

– Кажется, мы уже прошли стадию отрицания… – вспоминая вчерашний разговор, покачал я головой. – Буду честен, я не из тех, кто считает вечную молодость бессмертием. Видишь ли, клетки в теле живых существ постоянно делятся, заменяют друг дружку более свежей копией, но процесс копирования несовершенен, каждая последующая клетка немного отличается от прежней, в ней присутствует полученная в ходе копирования ошибка, с годами этих ошибок накапливается бесконечное множество, внешне это проявляется так называемым старением. В какой-то момент, обычно годам к ста сорока, клетки накапливают критический уровень ошибок – они перестают делиться, порезы не заживают, кости не срастаются… естественный «ремонт» организма прекращается. Как ценителю близкого к идеалу мне физически больно портить шедевры, это как прийти в музей, обмазать произведения искусства помоями и визжать о целенаправленной деградации под «светлыми» лозунгами.

– Хватит меня «уламывать», я училась у хорошего мастера… Не нужно никакого старения, лучше быть молодой, здоровой и счастливой, чем одинокой старой развалиной, – Ул о чём-то вспомнила, это чувствуется в голосе. Скорее всего, бытие матерью-одиночкой, у неё как раз пунктик насчёт детей, ужасных отцов и тягот одинокой девушки с младенцем, когда нет никого, кто мог бы помочь.