Несознательный 2 - Василий Каталкин

И в мае произошло еще одно событие, кандидатуру Катерины на награждение Сталинской премией третьей степени утвердил комитет. Казалось бы, утвердил и утвердил, что здесь такого? Давайте вашу премию… и спасибо. А вот и нет, Сталинская премия должна вручаться в Кремле, в торжественной обстановке и на ее вручении присутствует сам Сталин. Мне вот сразу стало интересно, награждать будут коллективы, там одно перечисление причастных к разработкам будет идти по нескольку минут, а при количестве работ свыше ста процедура награждения будет длиться более пяти часов, неужели Сталин столько времени будет присутствовать? Или я чего-то не догоняю? Впрочем, эти мои соображения уже мало на что влияли, Катерина включилась в гонку на выживание, это я так назвал двухнедельный период, пока она металась по швеям, чтобы обновить свой гардероб. Столько было затрачено усилий, чтобы один день поприсутствовать на торжественном мероприятии в Кремле, причем, на мой взгляд, это ее новое платье не сильно отличалось от других, которые у нее уже были.

- Как ты не понимаешь? – Сердилась она на мое ворчание. – Это же Кремль, там сам Сталин будет.

- Будет или нет, это еще бабушка надвое сказала, - возражаю я на это, - а вот зачем столько времени и нервов на подготовку тратить…

- Я на тебя посмотрю, когда сам в Кремль пойдешь, - продолжает сердиться супруга, и тут же машет рукой, - хотя чего это я, среди награждаемых почти все мужчины, им за своей внешностью сильно следить не надо, это в основном женщин касается.

- Подозреваю, женского пола там будет достаточно, - пожимаю я плечами, - но почти весь он будет входить в состав коллективов, а вот ты там будешь одна. А кстати, почему одна, неужели начальник твоей химической лаборатории в Иркутске отказался представлять работу?

- Так и есть, - отвечает она мне, крутясь перед зеркалом и устраняя малейшие огрехи заметные только ей, - он еще тогда настаивал, чтобы в работах была записана только я. Хотя, наверное, это несправедливо, все равно была коллективная работа.

- Коллективная работа была после того, как был открыт метод получения полимеров и силиконовой резины, - замечаю я, - люди трудились над производством, а так это полностью твоя работа.

- Не моя, а твоя, - упрямо поджимает Катерина губы.

- В какой-то степени, - вынуждено соглашаюсь я, и тут же делаю страшные глаза – договорились же о моем участии не упоминать.

Впечатлений в день награждения Катерина хлебнула полной ложкой, потом она еще долго вспоминала это торжество, но в тот день она сильно устала, и, завалившись домой глубоким вечером, с трудом доползла до кровати, только на следующий день она смогла поделиться со мной событиями.

-Ну, и кто вручал тебе документы на присуждение премии? – поинтересовался я. – Сталин или Маленков? И как тебе кремль, интересно было?

- Не угадал, - отмахнулась она, - Сталин только поздравил нас, а награждение проводил управляющий делами Совета министров Чадаев, его подпись в документе второй стоит. А так да, было на что в кремле смотреть, с коллегами познакомилась.

- С коллегами? – Сразу насторожился я.

- Не бойся, о работе не говорили, - успокаивает она меня, - речь о химически чистых реактивах шла. Прежде всего, у кого их лучше заказывать?

- Так у кого заказывать? – Пожимаю плечами. – Разве есть особый выбор?

- А как же, - хмыкает Катерина, - производители по-разному к чистоте реактивов относятся. У однихчистота соответствует заявленному, а у других только на бумаге. Мы в лаборатории уже давно от продукции некоторых производителей отказались.

Надо же, а я как-то не обращал внимания, откуда что берется. Но на этом дело с награждением не закончилось, после публикации в «Правде» списков лауреатов, отовсюду посыпались поздравления, и первое время это сильно доставало Катю, но главное, теперь она должна была присутствовать на всех мало-мальски значимых мероприятиях. А я смотрел на все эти ее мучения философски, перемелется – мука будет, а так в следующий раз она хорошо подумает, прежде чем подтверждать свой статус ученого, слишком уж это хлопотно.

-

Кремль. Кабинет Сталина. 20 июля 1948 года. Присутствуют: Маленков, Берия, Курчатов.

- Как у нас обстоит дело с получением плутония, товарищ Курчатов, - спросил Сталин, оторвав взгляд от предоставленных документов, - насколько можно судить по отчетам, начались работы по выделению этого металла в мае, хотя первые выгрузки из реактораосуществляли больше полугода назад.

- Совершенно верно, товарищ Сталин, - кивнул Игорь Васильевич, - все дело в том, что первоначальная стадия извлечения плутония - это период охлаждения, которое заключается в хранении облученных тепловыделяющих элементов в течение двух-четырех месяцев под водой, чтобы уменьшилась активность продуктов реакции, и прошло достаточно времени для окончания преобразования получаемого вещества. Потом отлаживали процесс выделения плутония из реакторного урана, основанный на использовании фосфата висмута. Циклы очистки будут проходить с применением фторида лантана, фосфата циркония…

- Не нужно вдаваться в подробности, - махнул рукой Иосиф Виссарионович, - скажите лучше, когда вы сумеете накопить достаточное количество плутония.

- Тут трудно ответить точно, - пожал плечами Курчатов, - ведь мы до сих пор продолжаем подбирать режим работы реактора. Вполне вероятно, что к декабрю нам удастся получить требуемое количество этого вещества, поэтому где-то в феврале следующего года можно будет провести первое испытание изделия.

- То есть, этот процесс никак нельзя ускорить? – Вдруг поинтересовался Маленков, и хозяин кабинета с Берией недовольно покосились на него.

Они понимали, что советские ученые и так делают все возможное, несмотря на получаемые из США описания процессов, но остается еще много технических нюансов, в которых и кроется дьявол. Как, например, произошло с промышленным реактором, при строительстве которого пришлось полностью отказаться от горизонтальной загрузки активного вещества (американского проекта) и перейти на вертикальную.

- Нет, не получится, - в отрицании замотал головой академик, - мы и так, для ускорения процесса ухудшаем качество ружейного плутония. Дальше этого делать нельзя.

- Хорошо, это понятно, - кивнул Сталин, - а как у нас обстоят дела с производством урана 235.

- Здесь все нормально, - успокоился Игорь Васильевич, - производственные корпуса строятся, сдача их намечена в срок. Вот только производительность их будет не