Тернистый путь - Виолетта Орлова

Троссард-Холл, Ирионус, полеты на единорогах. Тут уже не было Дианы, Тина, Триумфии, добряка Треверса и бедняги Антуана. Здесь не вспоминался чадный Мир чудес со своими жестокими правилами. Преданный Кирим и Тэнка тоже быстро ушли из памяти Артура. Никаких забот и тревог, словно человеческий мир в действительности был каким-то ненастоящим, а только сейчас началась реальная жизнь, полная развлечений и удовольствий на любой вкус.

И так, судя по всему, продолжалось бы довольно долгое время, но произошло одно обстоятельство, которое расстроило всю эту идиллию. И, может, неспроста, но оно опять было связано со странной пленницей, которая пыталась отравить Артура смертельным ядом. Случилось то, что и предсказывала лисичка — поганку должны были казнить. Но по каким-то странным причинам ни Артуру, ни Алану больше не хотелось защищать прекрасную девушку. Почему-то они уверились в том, что ее должна постигнуть смертельная участь, как и всех отвратительных и мерзких существ, которых терпеливо носит земля. Поэтому, когда гостям объявили о начале экзекуции, они даже не захотели на это смотреть. Однако через какое-то время ребята все-таки поддались на уговоры лисичек, которым не терпелось показать новое представление людям. А это и вправду должно было стать изысканным представлением.

На территории грибов находился еще один загон — по размерам просто гигантский по сравнению со всеми остальными помещениями. Он занимал почти треть всего грибного поселения. Там жители поляны держали своего заклятого врага. Этим коварным неприятелем был не кто иной, как самый обыкновенный дождевой червь, с отвратительной гигантской желеобразной мордой и яркими синими и красными прожилками. Казалось, он был сверху донизу набит мерзкой слизью, которая бурлила в нем и с грохотом перекатывалась из одной части тела в другую. Исполинский зверь — а он сейчас казался именно таковым, шумно возился в своей тюрьме неспроста — он ждал пищи. Его специально долго не кормили, надеясь угостить несчастной пленницей.

Необычное зрелище собрало много народа, ибо все грибы, от мала до велика, хотели стать свидетелями этого страшного кормления, которое должно было начаться с минуты на минуту. Играла устрашающая музыка, к которой добавлялись внушающие трепет шумные перемещения зверя по своей тюрьме.

Артур и Алан стояли недалеко от загона и безразлично глазели по сторонам; путники явно не испытывали такого возбуждения от расправы над несчастной узницей, как грибы. Артур вообще все время хотел спать; его сознание было словно одурманенным. Видно, действие яда давало о себе знать.

В какой-то момент трескотня от разговоров прекратилась и воцарилась торжественная тишина. И тогда белый гриб провозгласил приговор своим суровым и непреклонным голосом. Затем, правда, он благосклонно поинтересовался, будут ли у обвиняемой какие-либо пожелания перед казнью. На что девушка ответила утвердительно.

— Я бы хотела поговорить с юным чужестранцем с голубыми глазами наедине, — неожиданно провозгласила она, указав тонким белым пальчиком на Артура. Клипсянин вздрогнул, на мгновение придя в чувство.

В этом последнем желании поганке отказать не могли, ибо таковыми являлись правила грибного городка. Однако сапрофит все же спросил у Артура — хочет ли он этого? Ведь девушка уже пыталась его убить однажды. Вполне вероятно, что чужестранец для собственной же безопасности не захочет говорить с приговоренной на смерть. Сначала мальчик и правда думал отказаться, однако что-то в сверкающих глазах девушки заставило его подчиниться ее воле. Их вдвоем отвели в отдельное помещение, прикрытое сверху огромным дубовым листом. Тут было неестественно тихо.

— Зачем тебе говорить со мной? — заплетающимся языком пробормотал Артур, у которого все двоилось в глазах. И вместо одной белой красавицы у него в глазах было целых десять, что не могло его не беспокоить.

— Глупый человек! — зло прошептала девушка так тихо, что только он мог ее слышать. — О, наивные люди! Ты думаешь, грибы любезно вас приняли просто так? Я тебе это говорю не из-за особой симпатии, просто ты пожалел меня в тот, первый день. И я сейчас жалею тебя.

— Жалеешь? — осоловело посмотрел на нее Артур; он решительно ничего не понимал.

— Ты перестаешь думать! Ослабеваешь! Потому что умираешь. Смерть идет к тебе, — зашипела девушка. — На самом деле ты спишь на поляне, а грибы уже усеяли твое тело и высасывают из тебя все соки, знаешь ли ты об этом? Ты видишь и ощущаешь наш мир только своим сознанием, но твое тело там, в мире людей. И в настоящий момент тысячи маленьких тонких веточек обвиваются вокруг тебя. Когда твое тело умрет, ты тоже исчезнешь. И в этом мире тебя тоже не будет!

Ее слова так ужасно прозвучали в тишине, что Артур сразу как-то очнулся. Ему стало не по себе.

— Но почему я должен умереть? Кто хочет моей смерти?

Поганка рассмеялась и диким пылающим взором обдала его лицо.

— Люди, люди, разве вы не враги грибов? Разве не вы собираете их тысячами и маринуете в баночках? Жарите, парите? Разве не вы, о неосторожные люди, губите грибницы, а вместе с тем и целые царства наших собратьев? Так за что вас любить? Знай, гриб не может съесть живого человека так, как это делаете с нами вы! Однако убить и съесть ваши останки мы способны вполне! Может, тебе и неведомо, что значит слово «сапрофит»… А ведь мы так называем себя. Мы — растительные организмы, которые питаются мертвыми органическими веществами; таким образом, мы очищаем лес — от всякой умершей плоти, от всякого загнившего растения. Да, в каком-то смысле мы питаемся трупами. И мы съедим и вас — после смерти. Не сомневайся, грибы так и сделают. И у вас совсем мало времени. Ты плохо думаешь, это значит, грибница уже впилась в твое тело! Хоть твой разум еще живет, твое тело скоро сгинет навсегда!

Девушка остановилась. Она устала говорить. Перед Артуром мигом пронеслась вся эта ужасающая картина, но что самое удивительное — ему как будто было все равно.

— Зачем ты поцеловала меня? Ты хотела меня отравить? — все же поинтересовался он.

— Глупец! — выплюнула белянка. — Я тебя спасаю! Либо ты веришь мне, либо им! Другого варианта быть не может.

— Что нам делать? — апатичным голосом спросил Артур, больше всего на свете желающий хорошенько выспаться. Странное дело, но на него вдруг напала такая дикая слабость, которая напрочь лишала его силы воли.

— Пока ничего, — усмехнулась поганка. — Меня скоро спасут. Мое семейство. Они вытащат меня отсюда. Неужели ты думаешь, что царице пристало погибать в пасти червя? А ты будешь вести себя, как ни в чем не бывало. Когда начнется суматоха — беги за мной. Я