Лепрозорий - Ариса Вайя

все кошки были, ведь это просто немыслимо — забирать в дом детей врагов. Но я стерпел, а она сдалась со временем, — он придержал тяжелую ветку ели, чтобы Люция легко прошла под ней.

— И тогда вы стали жить душа в душу, — закончила за кота бескрылая, слащаво протянув слова, с издевкой.

Хайме в ответ разразился смехом.

— Я стал дразнить ее, подшучивать, подтрунивать. Потому что влюбляться начала она. Забавно было заставлять ее, взрослую кошку, дочку погибшего императора, прыгать вокруг меня за несчастным яблоком. Она и на дерево лезла, плюнув на дорогие ткани и наряды. В озеро прыгала, забыв про макияж и прическу, — кот прыснул смехом, вспоминая недовольное лицо Химари в потеках туши и разводах помады. Довольно прищурился, предаваясь воспоминаниям. — Я наслаждался!

— Садист, — пробурчала Люция, пригнувшись под очередной еловой лапой.

— Я любил ее.

— Эй! О чем вы говорите? — звонкий голос Евы вырвал их обоих из томительных размышлений. — Я место нашла. Там речка, — весело затараторила она, крепко стиснув бок рукой, но желудок предательски запел.

— Я подготовлю все для обеда, — отозвалась Люция, ускорив шаг.

У самой реки была бурая плешь вымерзшей травы, самое то для привала. Течение реки настолько бурным, что вода не замерзала даже у берега, но совсем недалеко заводь лишь немного колыхалась, собираясь у камней осколками льда. Люция ушла за дровами, а кот, подхватив Химари, вместе Евой направился купать кошку.

Пока кот возился, обустраивая подобие ванны, чтобы кошкино тело не унесло течением, Ева торопливо снимала паутину. Раны стали заживать, большая часть напоминала о себе только розовыми рубцами. Вот только в себя кошка никак не приходила.

— Это кома? — тихо спросила Ева, обращаясь к коту. — Химари говорила, что у кошек переход между жизнью и смертью тяжелый, — тут же попыталась она оправдаться.

— Нет, это десятая жизнь Химари, — кот раздевался, ничуть не смущаясь взгляда Евиных глаз.

— Десятая? — Ева непонимающе глянула на него, и тут же дергано отвернулась.

— Да, — кот бросил под камень доспехи и кимоно, оставшись в тонких холщовых штанах.

— У кошек же девять жизней всего, — вмешалась Люция. Она стояла под сенью еловых лап, придерживая охапку узловатых веток.

— Девять, да, — Хайме кивнул. — Но это долгая история, — размяв плечи до хруста, он направился к Еве и кошке.

— А нам предстоит долгий путь, — отозвалась Люция, недвусмысленно намекая, что хочет услышать больше конкретики.

— Кстати, куда мы идем? — ловко вынув кошкино тело из вороха тканей, кот понес ее к воде. Ева увязалась следом и, пытаясь что-то сказать, неловко бормотала под нос.

— В Ангельский град, за императрицей, — Люция склонила голову, наблюдая за ними со спины.

— Ева, что ты там бормочешь? — шикнул кот, заходя по пояс в воду.

— Но она же женщина, я помою, — стушевалась паучиха, вжав голову в плечи.

— Не понял.

— Она женщина, а вы, — запнулась и стала нервно теребить край куртки, — нет.

— Я ее муж, этого достаточно, — он непонимающе уставился на девочку, прижав кошку к себе, держать ее на таком холоде долго было нельзя.

— Ева! — окликнула паучонка Люция. — Иди сюда, поможешь мне, — рыкнула и недовольно поджала губы.

— Но он же, — Ева совсем смутилась и не могла решить, куда ей идти нужнее.

— Он же сказал тебе, что он ее муж. Оставь их наедине, — фыркнула фурия, склонив голову на бок.

— Ладно, — Ева глянула на кота зверенышем и, отряхнув сапожки, побежала обратно к Люции.

* * *

Паучонок молчала, недовольно и смущенно зыркая на фигуру кота, стоящего к ней спиной. Он все еще купал кошку, потом там же, на берегу, сушил и растирал, не давая замерзнуть. А Ева сидела у слабого огня и утрамбовывала подстилку из еловых иголок и одеял, добытых котом. Люция возилась с едой — снова мясо, немного овощей из мешков Хайме. Он даже сладости принес, и Ева едва не пустила слюнки, но такую роскошь фурия оставила на следующий день.

— Ты не ответил, — усмехнулась Люция, обращаясь к коту.

Ева обернулась, Хайме стоял за ее спиной, держа на руках сверток с кошкой.

— Тебе оно действительно надо? — пробурчал кот, укладывая Химари рядом с Люцией. Бескрылая тут же подтянула ее еще ближе, уложив головой на колено.

— Я почти ничего не знаю о ней, — пожала плечами и подала коту пузырек с ярко-оранжевой жидкостью. — Облепиха, раны хорошо заживляет, пользуйся, — махнула рукой, возвращаясь к своему занятию по жарке овощей.

— Ценная вещь, спасибо, — усмехнулся он, раскупоривая пузырек и рукой подзывая Еву.

Она насупилась было, но покорно подошла.

Хайме тяжело вздохнул, задумавшись, пока Ева раскутывала кошку и готовила паутину. Воспоминания о прошлом кот мнил позором всей жизни. Это была даже хуже, чем осознание собственной вины в смерти Сейрен, такой милой сердцу Химари.

— Та самая война, после которой ты стала маршалом, началась из-за меня, — прошептал он, закусив губу. — Мы жили в Инузоку, в кошачьем квартале. Химари тогда ушла по заданию, и в тот вечер на нас напали, — под взглядом черных требовательных глаз паучонка он принялся бережно обрабатывать кошкины раны облепихой. — Это был личный отряд императора ангелов. Он прознал, что последняя кошачья принцесса жива. И не просто жива, перенеся утрату, но еще и счастлива, замужем, с детьми, — грустно усмехнулся кот. — Я домой возвращался с лакомствами для Торы, а на пороге застал Тайгона, защищающего сестру. Он отбивался копьем, а Райга стрелами гонял по небу ангела.

— Они убили всех крылатых? — тихонько прошептала Ева, растягивая паутину на ранах кошки.

Хайме удивленно глянул на нее сверху вниз.

— Нет, это не так-то просто. Мы отбились от первого отряда ангелов. Одного Тора прибила мечом к земле, другого Райга застрелил, третьего я убил. Еще четверых мы в лесу догнали и расправились. Остальные улетели, — кот пожал плечами. — Мы за это время успели сбежать, побросав все. Ушли через обрыв в лес, там в горы, к храмам.

— Вы оставили Химари? — Люция скривила губы и покачала головой.

— Она должна была еще день провести на задании, мы не ждали ее. Я и вернулся на следующий день, но было уже поздно, — кот с сожалением повел плечом, отворачиваясь. — Инузоку был практически сожжен дотла, а посреди пепелища лежала Химари без сознания. Все боялись к ней подходить, — Хайме внимательно осматривал кошкино тело, выискивая ссадины и царапины, нуждающиеся в лечении. — Я думал, на нее ангелы напали, когда мы сбежали. А потом до меня дошло. Как и дошло то, что я ее теряю. Что, не сбеги я, трусливо поджав хвост, она бы не решила, что убили всю ее семью. Она бы