Повелитель Тайн Том 5 главы (1035-1150) - Cuttlefish That Loves Diving

Сложив письмо, Клейн наугад нашёл огарок свечи и начал ритуал призыва. Проделав простую подготовительную часть, он положил письмо на алтарь, отступил на два шага и низким голосом произнёс на древнем гермесе:

«Я!

Именем моим призываю:

Бесплотное создание, странствующее в высших мирах, дружественный к людям дух, посланника, принадлежащего лишь Бернадетт Густав».

Как только он закончил, Клейн почувствовал внезапное духовное предчувствие и инстинктивно активировал духовное зрение. Но ничего не увидел. Затем он обнаружил, что письмо, лежавшее на алтаре, исчезло.

«Посланник „Королевы Тайн“ весьма необычен... В следующий раз попробую использовать зрение „нитей духовного тела“...»

Клейн на секунду замер, мысленно сделав пару замечаний.

Вечером, в свете зажигающихся один за другим газовых фонарей, к границе района Баклундского моста и Восточного района подъехал и остановился у обочины экипаж.

Форс, одетая в твидовое платье и тёмный плащ, заплатила за проезд, цена которого выросла до 3 сулов, и вышла из наёмного экипажа. Она медленно пошла в тени улицы, намереваясь сделать большой крюк, чтобы избавиться от воображаемых преследователей.

После предыдущего Собрания Таро она быстро поборола свою лень, собралась и поочерёдно навестила своих бывших учителей, одноклассников и коллег. Повод для этого искать не пришлось — беспокойство о друзьях и знакомых, пострадавших от авианалёта, было совершенно естественным делом.

Причина, по которой она не сделала этого на прошлой неделе, заключалась в том, что в то время, в глазах обычных людей, ситуация в Баклунде была ещё очень напряжённой, и новая атака могла произойти в любой момент. Естественно, все старались по возможности не выходить из дома.

Форс даже подготовила целый набор фраз, чтобы во время визитов перевести разговор на больничные страшилки, но они ей не понадобились. Её учителя, одноклассники и бывшие коллеги, как правило, после нескольких минут светской беседы сами начинали говорить на эту тему, без исключений, создавая иллюзию, что подобные случаи происходили во всех больницах.

«Нет, Форс знала, что это не иллюзия, и от этого ей стало необъяснимо страшно. Она подозревала, что из-за этого ей будут сниться кошмары».

«Это почти не требует изменений. Достаточно лишь заменить счастливый конец с чудесным исцелением пациента на то, что, хотя телесные раны зажили, рассудок был полностью потерян, и получится отличная история ужасов. К тому же действие происходит в знакомом всем городе и в больницах, которые многие посещают и которые сами по себе навевают страх. Эффект погружения будет идеальным. Я почти уверена, что скоро родится ещё один бестселлер, вот только не знаю, справлюсь ли я с этим жанром…

Э-э, единственная проблема в том, что в этой истории не хватает чувств... Какая-нибудь пациентка страстно целует лицо, поросшее грибами и сорняками? Это... это не будет слишком странно…»

Размышляя на ходу, Форс незаметно входила в творческое состояние.

В этот момент перед её глазами всё поплыло, и она увидела, как из тени впереди, куда не доставал свет газового фонаря, вышла фигура. Фигура была одета в чёрный плащ и полуцилиндр, у неё было лицо с резкими чертами и холодным выражением. За исключением отсутствия очков в золотой оправе на переносице, она была точной копией безумного авантюриста Германа Спэрроу, наводившего ужас на Пяти Морях.

Хотя Форс знала, что мистер Мир не собирается на неё охотиться и пришёл исполнить договор, она всё равно невольно напряглась, словно ученица перед самым строгим учителем.

— Э-э, добрый вечер, — она замедлила шаг, но продолжила идти и поздоровалась.

Клейн кивнул, ничего не сказал и просто повернулся, войдя в тихий переулок сбоку, где газовый фонарь был разбит и не давал ни малейшего света.

Посмотрев на тёмный проход, Форс тоже ничего не сказала, слегка опустила голову и неторопливо пошла за Германом Спэрроу. Дойдя до глубины переулка, Клейн огляделся и низким голосом произнёс:

— Спроси у своего учителя, знает ли он некоего Бенджамина Авраама. Если да, мне нужны все сведения о нём и все оставшиеся от него тексты и рисунки.

— Э-э… хорошо, хорошо, — Форс с некоторым напряжением ждала, что мистер Мир «телепортирует» её в другое место, и не ожидала, что он вдруг заговорит о чём-то другом, поэтому едва успела среагировать.

Она не стала спрашивать почему и быстро кивнула в знак согласия, словно это было то, чего она с нетерпением ждала. Затем она глубоко вздохнула и продолжила ждать, пока Герман Спэрроу подойдёт, схватит её за плечо и начнёт «телепортацию».

Но прошло несколько секунд, а ничего не произошло.

Форс в изумлении подняла голову и увидела, что мистер Мир всё ещё стоит впереди и смотрит на неё. Затем она услышала его низкий голос:

— Пиши сейчас.

«Пиши сейчас…»

Форс всё ещё не стала спрашивать почему и подсознательно ответила:

— У меня нет бумаги, ручки, конверта и марок.

Не успела она договорить, как ей в руки бросили все четыре предмета.

— … — Форс поймала их, вышла на несколько шагов вперёд и, при свете газового фонаря, освещавшего вход в переулок, прислонившись к твёрдой стене, быстро написала письмо своему учителю Дориану Грею Аврааму.

Клейн засунул руки в карманы брюк и терпеливо ждал, не выказывая ни малейшего нетерпения. На самом деле, он уже давно скрывался поблизости от мисс Маг, просто не показывался. Основываясь на адресе, который дала Форс, он начал тайно следить за ней с того момента, как она вышла из дома днём. Способом наблюдения было то, что его марионетка время от времени молилась «Морскому Богу» Кальветуа, а сам он, находясь над серым туманом, использовал свечение молитвы для наблюдения за окрестностями мисс Маг.

С помощью «истинного зрения» Клейн теперь был уверен, что Заратул не следит за мисс Маг, и контакт с ней безопасен. Узнав, что мисс Маг столкнулась с марионеткой Заратула, как мог Клейн безрассудно встречаться с ней и брать её в «путешествие»?

Теперь он был уверен, что Заратула привлёк запечатанный артефакт семьи Авраам или «Святой Тайн» Бьютис, а на маленькую 6-ю Последовательность «Мага» никто не обратил внимания, и она не была раскрыта.

Через несколько минут Форс закончила писать, использовала имевшийся у неё порошок липкого лекарственного растения в качестве клея, запечатала конверт и наклеила марку.

— Теперь бросить в почтовый ящик? — Форс посмотрела на конверт с адресом и настоящим именем учителя и с некоторым сомнением спросила.

Она считала, что это дело ей лучше сделать самой, а не доверять «Миру», иначе это могло бы принести