Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Анастасия, это Кузя. Гермес Аркадьевич уже во дворце? Мне срочно нужно с ним поговорить. Или хотя бы с Владимиром.

На начальном этапе реализации плана приходилось соблюдать предельную осторожность.

Угрозу замыслам представляли и люди, и дивы, которых он относил к разряду «диких», и собственные подданные. А союзников по-прежнему оставалось ничтожно мало. Поэтому колдуна Аверина он, держась на почтительном расстоянии, проводил до самого коридора и лично убедился, что тот благополучно в него вышел. А после немедленно возвратился во дворец. Дворец этот стал не только сердцем замысла и местом отдохновения, но и своеобразной тюрьмой. Покидать его надолго не представлялось возможным. Иначе подданные все уничтожат.

Он занял место на троне, ожидая следующего визитера. В том, что он обязательно явится, сомнений не было.

И вскоре услышал в голове негромкий голос:

– Мне позволено войти?

Он велел открыть дверь, и между створками тут же просунулась кабанья голова.

– Тебе нет нужды так торопиться, Стратег. Я никуда отсюда не денусь.

Стену, разделяющую зал, обновляли совсем недавно. Да и сами дивы были куда менее восприимчивы к силе, чем люди.

– У меня есть вопросы. И я не хочу с ними тянуть.

– Я знаю, о чем ты беспокоишься. Ты не понимаешь, зачем я хочу основать в Пустоши человеческое поселение и тем самым предоставить людям плацдарм для дальнейшей экспансии. Верно? Ты отлично знаешь, что за учеными придут солдаты. Якобы для защиты, а потом… Дивам прекрасно известно, что люди делают потом.

– Да.

Ментальная связь не передавала эмоции, но по исходящей от Стратега силе император понял, что кабаноголовый удивлен, как легко были предугаданы его вопросы.

– Именно поэтому на троне я, а не ты, – заметил он. – И именно поэтому провалилось ваше вторжение. Вернее, было обречено с самого начала. В Пустоши вы теряете память. И забываете, кто такие люди и какова их история. Вы придумали детскую хитрость и рассчитывали лишь на количество и грубую силу. Да, вы сильные и бесстрашные, но вы дети. И все ваши хитрости в подметки не годятся коварству людей. Ты ведь еще отлично помнишь своего прежнего хозяина, князя Кантемирова. Как думаешь, почему такой человек оказался на должности главы Управления в столице? Полагаешь, я не видел, что он только считает себя умным, сильным и хитрым, а на деле – форменный болван? О нет, я специально поставил на эту должность самодовольного глупца, потому что умный глава Управления под самым боком мог легко раскрыть мою тайну и поднять по тревоге подчиняющихся Высшим приоритетам дивов, как это случилось в Петербурге. А потом я долго искал подходящего и верного человека, и мне даже казалось, что нашел, но… все, что ни делается, к лучшему. Так говорят люди. Я же скажу иначе. Пускать дела на самотек я не намерен. В моих планах заключить с правителем Российской империи договор. И заключен он будет между двумя равными, независимыми государствами. Это создаст правильный прецедент, которому захотят последовать некоторые другие страны. Люди уже нашли путь в Пустошь, и это только вопрос времени, когда они полезут сюда изо всех щелей. С оружием, солдатами и верными рабами. Ты слышал про эпоху Великих географических открытий? Для людей она начнется вновь. Они захотят иметь здесь колонии. И сразу начнут их делить. И мы поможем им в этом. Поможем им перессориться и передраться за неизведанные земли, которые они будут считать новыми колониями. А сами благодаря поддержке друзей и грызне врагов выиграем самый бесценный ресурс – время. И изучим место, в котором живем. Мне нужно время, чтобы объединить больше дивов, чтобы установить порядок, чтобы разобраться, как устроена Пустошь. Для всего, что я задумал, нужно время.

– Я понял, – Стратег благоговейно склонил клыкастую голову к самой земле.

Дивы воистину как дети. Как же легко ими манипулировать! Попав в Пустошь, они быстро теряли часть воспоминаний. В том числе забывали человеческие хитрости. Но император такой ошибки допускать не собирался. И планировал как можно быстрее разобраться, сколько нужно проводить времени в человеческом мире, чтобы не потерять ни память, ни материальное тело. В этом ему поможет чародейка.

– Отлично. А теперь слушай приказ. За женщину отвечаешь головой. И ты должен не просто ее защищать. Ты должен помогать ей во всем. Притворись милым сам и допускай к ней только тех, кто отлично себя контролирует. Вы должны очаровать ее. В человеческом мире она потеряла все, она раздавлена. Дайте ей новый смысл, пусть она полюбит новое место обитания, пусть получает удовольствие от общения с умными и благородными «зверушками». Она – ученый, любопытство и жажда нового подтолкнут ее к правильным эмоциям и решениям. А сейчас пусть заменят стену, а ты приведи чародейку ко мне. Хочу с ней побеседовать.

Аверин сидел в кресле в небольшом зале дворца в Омске и, задрав голову, рассматривал узоры на потолке. Совсем недавно он видел точно такие же, только увеличенные в несколько раз и сделанные изо льда.

Чувствовал колдун себя на удивление приятно и расслабленно. Благополучно выбравшись из Пустоши, он поужинал в кругу семьи, а ночевать отправился домой и утром даже успел застать Маргариту, которая, опасаясь, что хозяин опять «будет есть что попало», расстаралась с завтраком на славу. Да так, что всю еду, поданную в самолете, Аверин отдал Владимиру. Див отказываться не стал. В дороге они почти не разговаривали, погруженные каждый в свои мысли. Время для обсуждения визита в Пустошь настанет на приеме у императрицы.

Наконец высокие золоченые двери открылись, и на пороге появилась Анастасия.

Узнать ее было непросто.

Будучи в Петербурге, она выглядела как обычная провинциальная аристократка, а сейчас перед колдуном предстала дива настолько величественная, что Аверин едва сдержался, чтобы не издать восхищенный возглас.

Эту Анастасию он бы никогда не принял за человека. Ее сила истекала за границы тела, и сделано это было нарочно. Не слишком вызывающе, но так, чтобы у любого колдуна возникал едва заметный, но ощутимый дискомфорт. И не только сила. Внешность дивы тоже изменилась. Она не стала красавицей, но ее лицо и тело приобрели почти идеальные, без каких-либо изъянов, пропорции. От природы асимметричные человеческие тела такими не бывают.

Двигалась дива легкой текучей поступью, вроде бы с человеческой скоростью, но у Аверина постоянно создавалось впечатление, будто он что-то упустил. Простое, но элегантное платье спускалось чуть ниже колена, открывая идеально стройные ноги и туфли на шпильке, столь тонкой, что ее почти не было видно. Руки по локоть скрывали кружевные перчатки без единой складки, а из высокой прически не выбилось ни одного волоска. Образ дополнял ошейник в виде сложной цепочки, на которой красовался крупный, с пол-ладони, но при этом удивительно изящно выполненный золотой двуглавый орел.

Если прежде личность Императорского дива при дворе скрывали, а Владимир, когда занимал эту должность, выглядел скорее как человек-советник, то Анастасию даже язык не поворачивался называть человеческим именем. Все в ее облике нарочно подчеркивало силу и нечеловеческую природу.

Аверин увидел, что и Владимир посмотрел на диву долгим заинтересованным взглядом.

С давних времен общественный этикет призывал колдунов скрывать сущность своих слуг – и фамильяры, и государственные дивы старались выглядеть людьми и даже второй класс маскировали под собак.

Облик Анастасии на этом фоне смотрелся как вызов.

– Прошу вас, ваше сиятельство… – дива склонилась в глубоком реверансе, выпрямилась и отошла в сторону, пропуская Аверина вперед. Сама же двинулась следом, и только после нее в кабинет императрицы вошел Владимир.

Кроме огромного стола здесь имелись диван, пара кресел и невысокий резной столик с чайным набором на нем. А из изящного заварника с драконом вовсю благоухал специфическим резким запахом китайский чай. Аверин тяжело вздохнул.

– Прошу извинить меня за это, граф, – раздался знакомый голос, и в противоположную дверь шагнула императрица Софья. – Увы, но мне тоже приходится отдавать дань моде, хотя мне говорили, что вы не любите восточные изыски. Но это молочный улун, его вполне можно пить.

– Я готов пить что угодно