Запорожье -1. Провал - Безбашенный

сообразившие, что не только затея взять Дворец приступом провалена, но и самих-то всех, того и гляди, от реки и ладей отрежут, и тогда звиздец им всем. Олег выдал длинный матерный загиб, когда и двое обернувшихся в их сторону, и главнюк, которому они указали на опасность, оказались не на той линии. А главнюк въехал сходу и скомандовал. Хоть и не все услыхали, не все отреагировали сразу, но основная масса развернулась и ринулась на прорыв к берегу. Кого-то завалили вдогон с баррикад и с крыши, кого-то — автоматчики Чубука с правого фланга, кого-то — Михаил, а кого-то и сам Олег со своими, в том числе и этого главнюка, но хрен ли толку? Главнюк у вояк — должность замещаемая. Кто-то принял командование и возглавил отход. С обрыва один за другим спрыгивают, и с баррикад их уже не достать, только с крыши, а их только четверо, и разве успеешь перестрелять всех? Пока дикари, прикрывая друг друга щитами и редкими стрелами, грузились на ладьи, их четвёрка уложила всех, кого успела, но когда на обрыв выбежал и Михаил со своими ментами, три ладьи уже отшвартовались и шли на вёслах, а за ними отходила и четвёртая, а грузились на пятую. Этим — звиздец, те — ушли.

А самое ведь обидное, что и ладей трофейных до хрена пришвартовано, но кто в анклаве грести умеет так, чтобы догнать профессиональных гребцов? Их моторки — там, за Дворцом. Пока сбегаешь, пока притащишь, пока на воду спустишь, да погрузишься, те и сами оторваться успеют, и на Хортице своих всех предупредят, да заберут. Флотилия у их анклава теперь есть, да такая, что Григорьич будет на седьмом небе от восторга, девки эти с пацанвой, опять же, а на Хортице ещё разбежавшиеся, которых работорговцам тоже придётся бросить, как и лагерь с хреновой тучей всевозможного ценного хабара — всё это так, но вот эти — ушли, и это ещё не раз аукнется в будущем. Хоть кто-то из них, да сумеет в свою Куявию вернуться с наработанным опытом, который передаст другим, а учатся они быстро, как и показали уже за этот день не один раз. Млять, нажили себе головную боль!

— Горилла! Приём! — донёсся из динамика голос Семеренко.

— На связи! Приём!

— Дуй со своими обратно к блокпосту! Там сейчас вынесут к тропе ваши лодки, поможешь снести к реке и поступишь в распоряжение Кукушки, он — старший, грузишься с ним и со всеми вашими казаками-разбойниками. Как понял? Приём!

— Понял, Седьмой, но только, млять, хрен ведь успеем догнать их. Приём!

— Да мне — хрен с ними, с обосравшимися этими! Вы мне Хортицу возьмите, да от остальных этих головорезов зачистите! Если кто успеет вниз сплавиться — хрен с ними, не заморачивайтесь, но чтоб на Хортице духу ихнего не осталось! Давайте, возьмите мне этот остров, казаки-разбойники! Как понял? Приём!

— Понял, Седьмой, исполняю. Конец связи! — и уже на бегу Олег сообразил, что это значит лично для него — ага, если и не полная амнистия, то уж всяко от серьёзной беды отмазался и наказанием теперь отделается чисто символическим.

Лодки в самом деле уже несли к тропе, Зозуля распоряжался, подошёл Воронов уже с пятью "беркутами", а вместо Григорьича и ветерана-инвалида при Зозуле были ещё три мента с МП-5. Впрочем, рулить-то моторкой умели все рыбаки, а те двое другое дело исполняют — капитан не сказал, какое именно, но понятно же и так, что зачистка острова — это задача для молодых и здоровых, а не для старика с калекой, которые и в первом рейде при лодках на берегу оставались. Снесли лодки к берегу, а там повозиться пришлось — всё место ладьями брошенными занято, да трупами завалено, Гендос даже споткнулся об один из них, да Зозуля запоздало посетовал, что в горячке боя все укладывали дикарей наповал, и никто не подумал вовремя захватом пленных озаботиться. Теперь вся надежда на остров и лагерь на нём. Оттащили в стороны трупы, добивая подранков, которые один хрен уже и не жильцы, с немалым трудом отшвартовали, вытолкнули, передвинули и пришвартовали снова две ладьи, и только после этого появилось место для спуска на воду моторок.

Да и то, только по одной по очереди. Из-за этого, конечно, сильно промешкали, и к тому времени, как отошла от берега последняя, пятая, да вышли кучей из заводи, ладьи беглецов уже к Хортице подходили. А запорожцам разве это требовалось? Дали залп, ещё даже и не целясь особо, потому как хрен с такой дистанции в кого попадёшь, а просто так, лишь бы пули поближе к дикарям свистнули. С учётом из свежайшего опыта, такой намёк — прозрачнее уже просто некуда. Если не свихнулись там — бросят всё сами и оставшимся на острове последовать своему примеру посоветуют — жопы на ладьи, да покучнее, вёсла в руки, да грести поусерднее, да богов молить, чтобы поленились преследователи.

Сгрудившись всеми пятью моторками поплотнее, понеслись все туда и сами, а беглецам повторять намёк не нужно — мигом поняли и осознали всю серьёзность момента. Сразу же от берега острова отвернули вниз по течению, лишь крича что-то оставшимся в лагере, но у тех и без того суматоха — тоже к ладьям бегут и не особо-то стараются что-то ценное с собой прихватить. И что за хрень у них там происходит, в бинокли не разглядеть за дальностью и палатками, но реально напуганы. Челядь восстала, что ли? Последний из убегавших, оказавшийся лучником, обернулся назад, собираясь выстрелить в кого-то, да только сам вдруг упал навзничь, и не видно ни хрена, отчего. Ни стрелы, ни дротика, даже топорика никакого из него не торчит, а пращников ведь не было и среди этих, нападавших на Дворец, и что бы это тогда могло быть? Но некогда тут башку ломать, тут пользоваться ситуёвиной надо, добавляя работорговцам страху. Вот ещё один свалился на бегу и уже не встал, а прочие, глядя на него, припустили к ладьям со всех ног. Здесь и организованности у них было намного меньше — бестолково бросились сразу к шести ладьям, на которые им хрен хватило бы гребцов. Кто-то сообразил, начал командовать, но тут вдруг и он рухнул, да опять без всякой видимой причины.

Но и урезонить дурачьё покойник успел — всё бросились к трём малым ладьям, отшвартовали их, оттолкнули от берега, да полезли через борта. Млять, ну