Деймос. Аспект силы - Сергей Извольский

К ней уже, неторопливо и наслаждаясь моментом тяжелой победы, приближался очкарик с волшебной палочкой, а великан с громким вздохом облегчения присел у столба. Свет восприятия для нас вдруг погас — видимо, кем-то из игроков была сделана ставка на дополнительные условия.

Ждать пришлось около четверти часа. Уж не знаю, что там происходило на конюшне дальше за это время, но в финале нашими соперниками стали грызуны со своим плюшевым убийцей. Победа зверей оказалась довольно неожиданной, и я скорее всего догадываюсь, как это произошло — пока очкарик и великан выполняли условия дополнительного вознаграждения для услады кого-то из игроков, недобитый плюшевый медведь как-то освободился с крюка на стене. Приказа атаковать маленького очкарика ему никто не отменял, ну и похоже они с великаном упустили этот момент, за что и поплатились. В общем довольно неожиданно, но я победил в споре с Веласкес, угадав наших соперников по финалу.

За столом вновь началось активное обсуждение. Причина стала понятна тогда, когда восстановление плющевого убийцы — и его бензопилы тоже, проплатил Третий игрок. Его чемпионами были побежденные нами дварф с медведем, так что похоже он затаил на нас злость и пришел на помощь Пятнадцатому игроку, когда у того закончились деньги.

Неприятно, но нашлась и для нас добрая душа — восстановление боекомплекта в дробовике нам оплатил Первый игрок, о чем появилось оповещение. Так и знал, что он нам подыгрывал с самого начала, когда неожиданным образом помог в сложной ситуации во время первого этапа.

Появились в телах игровых аватаров мы уже во дворце, у широкой арки прохода в главный зал. Высокие двери медленно ползли в стороны, а позади накатывала красная пелена агрессивной среды, так что выбора не было — только вперед. Забежали в помещение огромного размера, с большим количеством колонн по окружности — что помогло бы нам в случае поединка с очкариком и великаном. Но противостояли нам звери без огнестрельного оружия — и плюшевый убийца уже разгонялся, спускаясь по лестнице к нам с бензопилой наперевес. Мышь осталась наверху на галерее, а крыс бежал следом за плюшевым монстром, укрывшись за широкой спиной — похоже предполагая, что мы начнем убегать и попытаемся укрыться, собираясь этим воспользоваться. Но убегать я не собирался — оставляя Веласкес с дробовиком позади, сам бросился бегом вперед, таща в руках ружье дварфа с широким раструбом.

Я рисковал, но рисковал осознанно — с разгоняющимся плющевым медведем мы стремительно сближались. Крыс замешкался, не успев уйти в сторону, а я вскинул ружье и выстрелил на бегу.

Сначала все получилось, как и задумано — ручная гаубица жахнула отлично, превратив в плюшевый фарш Пушистика, заодно аннигилировав и замешкавшегося позади него крыса. Вот только дальше сразу же стало понятно, что я переоценил свои возможности — если шкафообразный дварф легко справлялся с отдачей ручной бомбарды, то мой игровой аватар для этого не годился. Меня отбросило назад, раскрутив при этом волчком, еще я получил прикладом в голову — не очень понятно каким образом, видимо ружье в воздухе закрутилось. Сильно удивиться не успел, так как сразу после яркой вспышки звездочек в глазах потерял сознание.

Очнулся на спине — лежу удобно, явно не сам укладывался. Гудящая от недавнего удара голова приподнята, затылком чувствую что-то приятно мягкое. Усилием открыл слезящиеся глаза, болезненно щурясь от яркого света, но все же увидел над собой приятные взгляду очертания, в которых угадывалась выпуклость груди.

Моя голова лежала на коленях у Веласкес — все еще щурясь и смаргивая слезы, увидел ее легкую улыбку. Девушка мне подмигнула, помогая приподняться — успел заметить отложенный в сторону дробовик, и гаечный ключ в ее руках. Им Веласкес и показала на лежащую поодаль испуганную мышь.

— Зачем? — поинтересовался я, увидев что у мыши оторваны рукава на комбинезоне. Именно ими Веласкес связала противнице запястья и лодыжки.

— Второй игрок предлагает нам сто тысяч, Седьмой — тридцать, а Четвертый — сто пятьдесят.

— За дополнительную программу?

— Да.

Ясно. Мышь с крысой, будучи как и мы андердогами, в трех матчах на пути к финалу победили фаворитов, и потерпевшие обидные поражения игроки явно расстроились, желая отыграться с нашей помощью.

— И ты готова? — даже не стал я спрашивать, за что именно нам деньги предлагают, уж явно ничего хорошего.

— Я нет. Но тебя спросить надо было.

— Не интересно. Давай заканчивать, — чувствуя подкатывающую тошноту, попросил я Веласкес. Кивнув и перехватив гаечный ключ, девушка двинулась в сторону пискнувшей что-то мыши — слов я не расслышал, а смотреть не стал. Только вновь сдержал тошнотный позыв, когда раздался одновременно и глухой и звонкий звук удара.

Сразу после этого все вокруг погрузилось в темноту — через миг расцвеченную победными фейерверком, а потом я пришел в себя в номере лаборатории, выпрямившись в ложементе капсулы с резким сиплым вдохом.

Отдышался, осмотрелся.

Веласкес в соседней капсуле, и в себя пока не возвращается. Долго не возвращается — минута уже прошла, вторая, третья пошла. Если все хорошо, а о плохом думать не хотелось, она скорее всего обсуждает организационные вопросы с Ксавьером, с которым договаривалась о нашем участии в турнире.

Я и сам, кстати, с ним бы с удовольствием побеседовал, задал бы ему пару неудобных вопросов.

Одевшись и устроившись рядом с капсулой Веласкес, я рассматривал ее обнаженное тело. Никаких даже близко эмоций, подобных испытанным недавно не было, хотя я помню эти изменяющие сознания ощущения — влечение, волнение, восхищение. Вот что значит я должен понять, когда вырасту. Довольно неожиданное открытие, совсем не думал, что это все будет именно так.

Ждать пришлось довольно долго — минут пятнадцать, за это время успел изучить все татуировки на теле Веласкес, разглядывая ее с новым интересом и размышляя как бы я в своем недавнем «взрослом» состоянии отреагировал бы на такое зрелище.

Очнувшись наконец, Веласкес резко выпрямилась и сразу столкнувшись с моим взглядом, широко улыбнулась.

— Ну… поздравляю, — пожала она плечами, слегка зарумянившись и прикрыв рукой грудь.

— Почему так долго? Все хорошо?

— Да. Общалась с Ксавьером, подписывала соглашение о неразглашении. Сейчас снова в Колизей, остались еще организационные вопросы.

— Ясно.

Некоторое время мы с Веласкес смотрели друг на друга, потом она еще раз улыбнулась — очень тепло, я впервые такое выражение ее лица вижу.

— Это