Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

вы ведь понимаете, что для такой игры нужны соответствующие ставки. Достаточно высокие, чтобы зажечь мой интерес. Кстати, самые лучшие игры те, в которых ставят на кон жизнь.

— Не думаю, что Дмитрий Иванович сможет её поставить.

— Он недостаточно хорош для этого? — маркиз осклабился.

— Чтобы что-то поставить, нужно это иметь. А Дмитрий Иванович уже всё растратил.

Маркиз перевёл взгляд на Кижа, прищурился и цыкнул.

— Весьма неожиданно! Мёртвых противников у меня ещё не было. Пожалуй, это будет весьма интересный опыт. Но ставка всё равно требуется, князь.

— А чем вам не угодили деньги? Банальные золотые монеты, которые приятно звенят в кошельке и позволяют хотя бы временно примириться с несовершенством этого мира.

Испанец расхохотался.

— Отлично сказано, князь! Надо будет запомнить вашу формулировку. Только вот какое дело — будь у меня свободные деньги, я бы не сидел в этом захолустье и не был бы обязан воевать с вами. Увы, но играть на ту мелочь, что лежит в моём кошельке, не интересно ни мне, ни вашему другу.

— Какие глупости! Мы люди чести, и будет достаточно расписок. Если выиграете вы, я привезу золото в Тихуану в течение нескольких дней. А если Дмитрий Иванович, то мы подождём, пока вы расплатитесь с другими кредиторами.

— Щедрое предложение, — испанец задумчиво крутил в руке пустой бокал, изучающим взглядом разглядывая Кижа.

— Так вы согласны, маркиз?

— Не нужно использовать этот титул, — он поморщился. — Может статься, он никогда и не перейдёт ко мне. Тем более что за карточным столом все равны: и безродный крестьянин, и знатный герцог. Сегодня ночью здесь нет ни маркиза, ни мертвеца, ни князя, а только дон Константин, дон Димитрий и дон Хоакин. Начнём, сеньоры!

* * *

Маркиз и Киж сидели за круглым столом в центре комнаты и неспешно «разминались», прощупывая друг друга. Шуршала тасуемая колода, шлёпали карты и глухо гремели круглые деревянные жетоны, нашедшиеся в хозяйстве у маркиза.

— Очень хорошо, — после первых трёх партий бросил испанец. — Чувствую, ночь сегодня будет интересной. Давно у меня не было умелого противника.

Я улыбнулся и отсалютовал ему бокалом. От окна мне не видно было их карт, зато легко можно было оценить общую ситуацию по горам фишек.

— Вы не представляете, дон Константин, — пожаловался маркиз, — как тяжело в этой дыре найти достойного собеседника. К полуночи все офицеры уже пьяны в стельку. А губернатор может говорить только о самом себе и своих «великолепных» планах.

— Заглядывайте ко мне в Ангельскогорск, дон Хоакин. У нас отличное общество, и я всегда буду рад вас видеть.

— Посмотрим, всё может быть, — маркиз прищурился, глядя на карты в руках. — Повышаю!

Чем дальше шла игра, тем азартнее становился маркиз. Без сомнения, он был игроком в самом дурном смысле этого слова. Настоящий запойный пьяница, заменивший алкоголь на карты. Такой способен промотать и состояние, и титул, и даже собственную жизнь. Ничего удивительного, что его загнали в Тихуану и заставили участвовать в войне против его воли.

Он вызывал у меня сочувствие, но не больше. Его страсть играла мне на руку, и я собирался цинично этим воспользоваться. По большому счёту сейчас он враг, а мне надо заботиться о своих людях. Так что пусть Киж делает что должно, без сомнений и сожалений.

— А вы хитрец, дон Константин, — маркиз кинул на меня насмешливый взгляд, тасуя колоду. — Не интерес к игре привёл вас ко мне. Да, да, я раскусил вашу хитрость!

— И что же, по-вашему, я задумал? — откинувшись на спинку кресла, я поднял бокал. — Ваше здоровье, дон Хоакин.

— Может, вы и князь, — он принялся раздавать карты, — но прежде всего вы некромант. И захотели испытать вашего кадавра, не обижайтесь, дон Димитрий, в деле. Вы решили проверить: благоволит ли фортуна к мёртвому. Может ли покойник поймать удачу за хвост?

Он расхохотался и покачал головой.

— Можете не отвечать, и так всё понятно. Могу сказать, что ваша гипотеза верна. Дон Димитрий самый удачливый сукин сын из всех, кого я встречал!

— Обижаете, дон Хоакин, — мертвец оскалил зубы, — дело не в удаче, а в умении.

— Это мы сейчас проверим, — маркиз шлёпнул картами по столу. — Повышаю!

Киж мастерски заманивал испанца к высоким ставкам. То выигрывал, то, наоборот, давал маркизу шанс забрать банк. А того всё больше и больше разбирал азарт, заставляя гореть глаза и резче реагировать на достижения. Но надо отдать должное маркизу — он пытался себя контролировать и держать эмоции в руках. Когда чувствовал, что слишком увлекается, то начинал разговаривать со мной о посторонних вещах.

— Дон Константин, не откроете мне свой секрет?

— Какой?

— Где вы пропадали десять лет? Среди магов ходят самые противоречивые слухи о том, что с вами случилось.

— И что же говорят?

— Я слышал несколько версий. По одной, вас заточил в подводную тюрьму венецианский дож в отместку за убийство своего предшественника. Вы набрались сил от умерших сокамерников и вырвались из заточения, перебив всю охрану.

— Забавно, но нет.

— Другие рассказывают, что вы путешествовали в Индию, где постигли тайные искусства смерти в какой-то секте и научились убивать пятьюдесятью тремя способами. Взглядом, прикосновением и мыслью.

— Смешная фантазия.

— Ещё говорят, что вы пешком проделали путь в самое сердце Африки.

— Зачем?

— Тут «свидетели» путаются. Одни считают, что вы съели живьём старых языческих божков, сохранившихся в нецивилизованных племенах. Другие — что вы сами захотели стать богом и заставили поклоняться себе народ пигмеев. Завели гарем из сотни девиц и восседали на троне из львиных черепов.

— Это несправедливо, Константин Платонович! — Киж заржал, не отрываясь от игры. — Почему вы не взяли меня с собой? Может, я тоже хочу гарем!

— А какой из этих версий придерживаетесь вы, дон Хоакин?

— Ни одной. Подобные глупости любят рассказывать друг другу молодые Таланты, грезящие славой и богатством. Но не желающие прилагать для этого никаких усилий. Они даже знать не хотят, что ключ к могуществу — тяжёлый труд и ежедневные тренировки.

Я кивнул, соглашаясь с маркизом. По его Таланту было видно, сколько сил он потратил на упражнения в магии. Если бы не страсть к игре, он мог бы получить гораздо больше, чем имел.

— Всё,