Будильник - Андрей Бузлаев

Вели войска на страшный бой. Сигналит наступленье рог, И воины на врага несутся, И близок миг, когда сойдутся Щитом к щиту, к клинку - клинок. Булат сверкает обнажённый, В сердца людей вселяя скорбь. И вольный клич и конский топот. Мечей и копий грозный звон... И с криком праведного гнева Войска схлестнулись как прилив. И семь мечей взметнулись к небу, Сияньем солнца свет затмив. Отсель до северных феодов Не зарастёт вовек тропа. И семерых великих лордов Воспела песнями толпа. Но годы шли, сжигая жадно Всё то, что прежде – на устах, И век векa′ сменял, нещадно Сдувая с уст легенды прах. Меч северян – меч «Лютой Стужи» – Пропал меж древних крепостей, И, прежде знатное оружье,Ржавеет средь гнилых костей. Другой, что эльфами был кован,Остался брошен средь руин,И мёртв, и трижды заколдован Не стать добычею другим.

Клинок, что «Горем» назывался, Прибрал к рукам своим Вампир. В горах Хрустальных затерялся Клинок, сверкавший, как Эфир. Клинок, что прозван был поэтом «Пощадою», схоронен на века – Его поныне в сером камне Сжимает верная рука. Клинок, что жизнь вернул владельцу – «Забравши Долг» – на дне морском. Последний заперли умельцы В старинном склепе колдовском. Уж сотни лет, как море плещет. Опишет солнце небосклон, И семь мечей сквозь камень блещут, И манят и тревожат сон. Но в царстве том последний воин Давно уж пал, не устоять. Героев – нет. И нету боле Руки, чтоб лечь на рукоять.» [1]

Ну зашибись! И что всё это должно значить? Я из этого набора понял только, собственно, что мечей семь. Подобных моему? Возможно. Они… способны помочь против Могильщиков? Опять возможно, но уже менее точно. Они одинаковые? Едва ли, названия рознятся. Впрочем, я нашёл только шесть «имён».

А у оружия вообще бывают «имена»? Вроде было что-то такое, что у особо крутых были, на подобии того же Эскалибура, потому допустим.

Значит что получается, что мой меч-Леденец — один из семи? Собственно, только это и получается, остальные выводы как-то… остаются пустыми предположениями. И «Меч-Леденец» этому хладогенератору хорошо подходит. Надо запомнить, для мемуаров в «дурке». Будет, чем повеселить психиатра в перерывах между таблеточками. И с Серёгой поделиться, он такие шутейки любит.

Н-да, зря я питал надежды на эту книжку. А вот Зенириг, выходит, отнюдь не зря на неё ворчал, что всё-то ту не туда и не в том см… ах, ржавеет! Хах! Ладно, юмор уловил. Забавно, забавно. Чёрт, а мне-то что толку?

Так, а чего мы стоим? Впрочем, чем озираться, силясь чудом угадать, проще будет спросить у попутчиков.

– Господа, а я как-то упустил, а мы чего стоим? Ждём, пока кучер протрезвеет? Так он едва ли до вечера просохнет, потому я бы не рассчитывал…

Первым отозвался Сэрим.

– Нет, Игорь, мы твои доспехи ждём. Это кузнечная слобода, а это, – он указал на дверь рядом с нами, – это лучшая кузнечная мастерская в столице! И они с раннего утра заняты твоим заказом. Обещали всё бросить, только им заниматься и к среде закончить!

– К СРЕДЕ?! – у меня невольно вырвался вопль.

К счастью, Минадас вмешался, не дав мне развить свои возмущения:

– К полудню, Игорь. Среда — это полдень по вашему. Кстати, тоже хорошее слово. Однако управятся они гораздо раньше, не стоит переживать.

– А почему «среда»?

– Середина дня, – пожал плечами маг и снова погрузился в собственные мысли и дела.

Он всё продолжал колдо… кхм. Он всё возился с зачарованием (пора приучать себя к верной терминологии, всё же) обещанных нам амулетов, нанося на них уже восьмисотый слой каких-то химикатов из склянок, что-то к ним притирая и буквально уговаривая камушки на плодотворное сотрудничество.

Иногда амулеты принимали всё это как должное, ведя себя как и положено камням — никак, а иногда шипели и артачились, заставляя мага срываться на ругательные заклятья. Действительно ли он матерился, или это было частью заклинаний понять было нереально, потому я даже не пытался.

Вскоре и наблюдение за магом мне наскучило (окончательно я зажрался, походу), ведь все его манипуляции стали однообразными: он цикл за циклом повторял одни и те же действия, меняя лишь склянки с зельями, наборы странных слов и камушки да их количество на альтерацию. Поскольку и читать мне уже не хотелось — от букв попросту мутило — я принялся разглядывать всё вокруг.

И дольше всего мой взгляд задержался на Сэриме. До меня с запозданием дошло, что он без брони. Как она, черепашка эта? Кираса, точно! И вот нет её, только наплечники и наручи поверх простеганной бежевой куртки, плотной на вид.

Ааа, блин, ему ведь её вчера знатно помяли! Так вот оно что, вот чего ради мы у бронника остановились — не щитом моим единым, стало быть? Ещё наплечник и накладки на голени Дарена… Ну, так оно и к лучшему. Если бы ради меня одного задержка, то я бы переживал, а так пойдёт.

Едва я собрался переключить внимание на архитектуру и полюбоваться ей, как вокруг нас началась активность: прибежали мальчишки с мешками чего-то, следом и дядьки постарше, с телегами, гружёными незнамо чем… В общем, нас выгнали из обоза и принялись загружать его всем подряд.

Буквально за пару минут обе наши телеги обросли таким количеством тюков, мешков и вязанок со всякой всячиной, что стали походить на торговый караван, нежели на транспорт небольшого отряда.

Так, а это всё нам, что ли, или это всё для маскировки? Или типа