Призма тишины - Роман Викторович Титов

Я не стал возражать, одной частью сознания наивно мечтая, чтобы предсказание паучихи не сбылось, а другой – пробуя дотянуться до Теней. Привычная с детства сила плескалась под рукой, будто нарочно дразня, но никак не желала подчиняться на ментальный призыв.

Однако это не помешало мне попытаться поболезненней лягнуть здоровяка в какое-нибудь мало защищенное место.

Попытка провалилась.

Зато была вознаграждена ударом головой об пол, из-за которого перед глазами на долгое время поселились целые звездные россыпи, а в ушах – колокольный звон. И боль. Много, много боли.

Я невольно застонал.

– Не убей его, – фыркнула паучиха где-то на границе моего восприятия. – Пускай сперва поделиться ключиком от своего чудного кораблика.

Стилг недовольно заворчал.

– Живой лейр опасней мертвого.

– Думаешь, Мама не знает?! – И прежде чем динетин успел возразить, вернулась в поле моего размытого зрения и с нежностью, достойной паучьей предводительницы, обхватила мое лицо передними лапами. – Давай, детка, не упрямься. Ты же такой хороший мальчик. Такой исполнительный. Даже сумел заблокировать доступ на борт. Дай Маме то, чего она хочет, и сможешь разделить последние минуты жизни со своей дражайшей зазнобушкой. Просто открой мне доступ на борт своего корабля, и никто тебя больше тронет.

Боль грозила расколоть череп на части, но я все-таки умудрился выдавить ухмылку. Цена обещаниям пиратской королевы была известна, так что мне и в голову не пришло поверить ей на слово. Даже невзирая на угрозу задохнуться в ручищах здоровяка. Вдохнув ровно столько, сколько позволяла сжатая глотка, я прикрыл глаза и постарался отрешиться от всего, что отвлекало: от боли, недостатка кислорода и жутких механических пальцах, готовых переломить мой хребет в любой миг. Я снова потянулся к Теням. Но не затем, чтобы освободиться – я понимал, что свалить здоровяка одним лишь усилием воли не удастся. Я планировал отвлечь внимание пиратов. И кристаллические наросты, оставленные Мамой Куртой там и тут, прекрасно для этой цели подходили. Крошечного напряжения воли хватило, чтобы на кончиках моих пальцев зародилась слабая искорка.

Легкий щелчок и искорка перескочила с руки на ближайшее скопище кристаллов и, мгновенно воспламенив их, быстро-быстро по цепочке расползлась по всей зараженной площади. Считанные мгновения спустя весь первый уровень Храма оказался объят синим пламенем. О том, как на это отреагирует Хранитель, я даже не думал.

– Стилг! – завопила паучиха, с ужасом глядя на то, как ее кладка превращается в обугленное и лопающееся ничто. – Что происходит?!

На здоровяк-динетин только растерянно пожимал плечами и, точно заторможенный, качал головой из стороны в сторону. Меня он при этом отпускать, похоже, не думал.

– Это ведь ты, да? Твоих ручонок дело?

Пламя бешено ревело, со всех сторон доносились громкие хлопки взрывающихся яиц, так, что разобрать что-либо сквозь него было практически невозможно. Я посмотрел на паучиху и не без удовлетворенной улыбочки просипел:

– Вам придется взять меня с собой, чтобы «Шепот» пустил вас.

Не знаю, услышала ли она. Да это и неважно. Значение имела лишь злоба, охватившая Маму Курту с той же неистовостью, с какой призванный мной огонь уничтожал плоды ее трудов.

– Генетическая проверка? Ха! Именно такой вот паранойи Мама от лейров и ждала! – Она приказала Стилгу: – Ну-ка оттяни ему руку, малыш. Похоже, целый лейр нам не так уж и нужен.

– С удовольствием, Мама.

Я попытался вырваться, да только бесполезно. Остатки сил уходили на поддержание пламени и о том, чтобы заставить Стилга разжать хватку, нечего было и мечтать. Он схватил меня за левое запястье и, вопреки всем моим стараниям, заставил вытянуть руку в сторону.

– Ничего, – проговорила паучиха, отстраненно наблюдая за нашим неравным сражением, в то время, как теневой огонь, лишенный моей ментальной подпитки, быстро терял силу. – Это не последняя моя кладка. В Галактике найдется не один свободный уголок, где можно свить уютное гнездышко. Так или иначе, моя раса возродиться! А ты, паршивый лейров выскочка, сгниешь в этой глуши навсегда!

Сообразив, каким именно способом она собралась отсечь мою руку, я заглянул в ее восьмиглазую рожу и выплюнул:

– Не захлебнись амбициями, тварь!

Паучиха вздыбилась, как для броска, задрав передние две пары конечностей, и издала протяжное, но грозное шипение.

Я приготовился лишиться руки, но, несмотря на вполне оправданное отвращение, глаза закрывать не стал. При этом в смирении моем не было и капли покорности, поскольку я продолжал попытки еще раз призвать Тени на помощь.

Когда из паучьей пасти вырвался противный склизкий сгусток и полетел в мою сторону, что-то как будто толкнуло Стилга в спину.

Он покачнулся. Недостаточно сильно, чтобы свалиться или ослабить хватку, но в самый раз, чтобы выпущенный пиратской королевой плевок разминулся с моим предплечьем и ушел в пустоту.

– Это еще что?! – Паучиха грузно опустилась на шестерку лап. – Стилг?! Держи его крепче!

Но Стилг точно не слышал.

Лица его я не видел. Зато не мог не почувствовать, как ослабела хватка динетина. Рука, державшая меня за вытянутое запястье, разжалась, а пальцы второй – из металла и пластика, – уже не так сильно впивались в шею. Дыхание здоровяка, прежде тяжелое и шумное, как у механического погрузчика, стало прерывистым и торопливым. Как будто он куда-то не успевал. И оттого зашатался из стороны в сторону, подобно башне, которой грозило обрушение.

Мама Курта тоже заметила неладное. До меня ей словно и дела больше не стало.

– Стилг?! Что это с тобой, малыш?!

– Мне жарко, Мама, – выдохнул тот. – Мне очень-очень жарко.

Динетина повело. Но из-за упрямства или еще по какой неведомой причине, он так и не разжал пальцев и потянул меня за собой. Я ощутил, как подошвы моих ботинок скользнули по полу, но из-за разницы в росте и массе, не мог использовать это в качестве преимущества. Я все еще не понимал, что с ним случилось, но не переставал извиваться и ерзать, надеясь хоть как-нибудь высвободиться.

Тогда-то я и услышал его – сквозь треск лопавшихся яиц.

Выстрел.

Один из нескольких, что прилетели в широкую спину Стилга.

«Эйтн!» – пронеслось благодарное в голове.

Для динетина в броне один бластерный заряд – все равно, что пчелиный укус, зато несколько – вполне могли представлять серьезную опасность.

Здоровяк заорал и рухнул на одно колено, нарочно или же случайно еще раз ударив мною об пол.

–