Вечность не предел - Кейси Эшли Доуз

она у нее не стеклянная и даже не с пластиковым прозрачным верхом. обычная деревянная дверь). Поскольку мама стоит прямо около входа, дымя своей сигаретой – я прекрасно могу расслышать каждое слово, прижавшись ухом к двери.

Остается лишь надеяться, что за эти пару минут никому не надумается войти или выйти из кафе.

Прижимаюсь и постепенно бормотание начинает различаться в слова:

– …рассказала! Да, она все мне рассказала, в отличии от тебя, Джон! Я не могу поверить – как ты мог! Мало того, что молчал, так еще и сам лично ее туда повез! Прекрасно все зная!

Джон?

Она говорит с Дуганом?

– ..не надо! – резкий раздраженный ответ после тишины (видимо, слушала его) – не надо всего вот этого! Паниковать? Конечно бы я паниковала! Потому что ты вообще не должен был этого допускать! Ты чертов комиссар – письмо первым дошло до тебя! Ты должен был порвать чертово завещание! Уничтожить его!

Вновь молчание.

Видимо, он что-то говорит.

Запах табака становится нестерпимым даже через дверь. Видимо, щели слишком большие и запах проникает через них. Зато, надо отдать должное, благодаря им же, наверное, и слышно лучше.

И вновь эмоциональный всплеск:

– Человек чести?! То есть между моей дочкой и честью – ты выбрал чертову честь?!

О чем она?

– И еще этот парень, только не говори, что не заметил его! Она сказала, что он вился рядом с ней всю вчерашнюю ночь. Ночь, которую ты, Джон, мать твою, был рядом с ней! Только не говори, что не заметил его!

Молчание.

– Да, о том рыжем парне, который появился возле нее как раз сейчас! Думаешь, это совпадение? А ты понял вообще, кто это? А я поняла! Лео Нолан!

Молчание.

– Да, Джон, тот самый рыжий мальчуган, что оказался тогда в часовне!

-7-

Рыжий мальчуган?

В часовне? То есть Лео уже был когда-то в той часовне? Но, видимо, давно в детстве, иначе бы мама узнала его сразу, внешне. Но почему он тогда об этом мне не рассказал?

Или это детство настолько дальнее, что он просто его не помнит?

Почему тогда маме это так врезалось в память?

Она вновь замолкает – видимо, слушает очередную оправдательную (или какую еще) тираду дяди Джона. Когда она заговаривает вновь – в голосе уже нет раздражения, лишь какая-та досада и зверская усталость:

– Не понимаю, как ты можешь так говорить, Джон. Странный тип, который лет двадцать не вылезал из своего замка..

Молчание. И вновь яростный восклик, видимо перебивающий собеседника:

– Черт возьми, он похитил мою пятилетнюю дочь

(..переехали когда тебе было пять? И ты совершенно ничего не помнишь из того возраста? – глаза ратвена сверкают.

– а почему спрашиваешь?

– так, к слову пришлось..)

и увез в свое логово! И мы оба знаем, чем это закончилось, и после этого ты смеешь мне говорить, что это не имеет значения? – она уже переходит на визг, и даже ухо к двери прикладывать не надо, чтобы все слышать – так ты это видишь?!

Опять молчание.

Черт, что там говорит Дуган?

– Да – глубокий вздох мамы – его давно нет в живых, но это не меняет того, что..

Опять молчание.

– И что, что она тогда не пострадала?! Тебе было мало? Хочешь, чтобы это случилось сейчас!?

Вновь молчание.

На этот раз молчание получается намного длиннее. Видимо, Дуган не просто отвечает – а что-то едва ли не объясняет маме, причем, видимо, в мельчайших подробностях. Так или иначе, когда она опять заговаривает – из голоса вновь пропадает раздражение. Как и досада. Остается лишь какая-та грусть:

– Пойми ты, Джон, все не так просто. Тогда мы с Грегори увезли ее и спрятали ото всех, но ей больше не пять лет. Она уже взрослая. Я уже не могу ее к чему-то принуждать. Ты сам ее знаешь – стоит попробовать и обернется лишь хуже. И что мне остается?

Молчание.

Слишком короткое, видимо, она опять перебивает его:

– Нет, исключено.

Молчание.

– Только попробуй, Джон! Нет, ты тоже ей ничего не расскажешь. Обещай, что не расскажешь!

Она молчит и голос ее становится спокойнее. Видимо, Дуган дал-таки какое-то обещание.

– Хорошо – вновь глубокий вздох – просто будь рядом, как был тогда.

Теперь же молчание сопровождается каким-то приглушенным шебуршанием и только в последний момент я осознаю, что это мама убирает телефон обратно в карман.

Я успеваю со скоростью света увильнуть за угол лишь за мгновение раньше до того, как деревянная дверка кафе откроется. Несусь к диванчику (на столе которого уже, в наше отсутствие, успел появится заказ Марго с «всем-всем-всем») и хватаю первое попавшееся пирожное, запихивая в рот и скрывая этим отдышку, когда мама заходит обратно в зал и, подойдя, садится на свое место.

Выжидательно смотрит на меня.

Конечно, ведь она так странно ушла и по логике вещей у меня должно быть множество вопросов.

У меня и есть множество вопросов.

Только теперь уже другой природы.

Мне уже больше не интересно, почему ее пугает Черный Замок и почему всполошил Лео. Теперь мне куда интереснее знать, что произошло двадцать лет назад, когда мне было пять лет? Почему Шотет похитил меня, и каким образом это связано с тем, что впоследствии он завещал мне свою часовню? В которой, кстати, тогда же был и Лео. Выходит, ему тоже было пять.. Тогда понятно, почему он не рассказал.

Должно быть, как и я, ничего не помнит от того возраста.

Но странно другое.

Шотет умер двадцать лет назад – то есть в тот же год, когда меня похитил. Но если он скончался – то от кого тогда увезли меня родители на ранчо, стараясь «спрятать ото всех»? Причем здесь все, если у моего похищения был вполне конкретный человек?

И почему даже после его смерти они чего-то настолько остерегались, что оказались согласны бросить к чертям свои карьеры и поселится в пригороде?

У них было блестящее будущее – и только действительно существенная причина могла заставить поставить их на нем крест. И вряд ли обычная паника могла бы послужить такой причиной.

И более того – все это произошло двадцать лет назад. Почему мама так боится и считает, что нечто плохое может повторится и сейчас? Когда все потомки Шотета (включая самого похитителя) давно мертвы?

Почему она совершенно ничего мне об этом никогда не рассказывала, черт возьми?!

Почему я только в 25 лет узнаю (и то тайком), что, оказывается, меня похищали, когда мне