Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

Как бы презрительно не относился рейтарский офицер к Деточке, однако прямого приказа фальшивого сына вильдграфа он ослушаться просто не мог. Нас с вором быстро связали, избавив от всего оружия, найденного в ходе короткого, но тщательного обыска. После, по приказу Деточки, вора оттащили в угол, меня же примотали понадёжнее к стулу и прямо так подтащили к жаркому камину, согревавшему общий зал.

- А ну-ка места! Места побольше! Разойдись! – Деточка склонился над пламенем. – Сейчас мы тебя проверим на крепость, милейший.

Он долго и тщательно раскалял в жарком пламени камина длинный кинжал, что висел прежде у него в ножнах. Делал это так старательно и показательно, стараясь уже этим запугать меня. Я же сидел, не в силах пошевелиться, намертво примотанный к крепкому стулу, связанный по рукам и ногам. Даже пальцем дёрнуть и то не мог, так хорошо меня связали.

И в тот момент, когда Деточка вынул из огня кинжал с докрасна раскалённым клинком и сделал первый шаг ко мне, я понял, что это – конец. Меня не прикончили ни проклятые в Пьяченце, ни ужасы города скорби. Я пережил схватку с ведьмой, обезумевшей от собственной силы. Однако сейчас пробил-таки мой Ultima Forsan – в богом забытой корчме в Шварцвальде. Мне суждено умереть от руки мерзкого садиста, любящего пытать людей – это явно читалось в глазах Деточки. Но чего я не мог понять в этот момент, так это – где же я ошибся, когда свернул не туда, почему всё заканчивается так скверно…

Деточка шагнул ко мне, поднося раскалённый кинжал к моему лицу. Я почувствовал жар, он обжёг кожу и я стиснул зубы покрепче, готовясь к чудовищной боли.

- Поглядим, как ты запоёшь, когда я тебе глазик выжгу, - почти пропел Деточка, медленно протягивая кинжал.

Я почувствовал как по лбу обильно потёк пот, ещё крепче стиснул зубы, чтобы не застонать раньше времени.

- Скрипи-скрипи зубами, - говорил Деточка. – Сейчас глазик как зашипит, и ты запоёшь у меня. Все поют, стоит только до глаз добраться…

Дверь корчмы распахнулась от могучего удара – и внутри как будто стало темнее. Прогрохотали по деревянному полу тяжёлые шаги. Деточка как был, так и замер на полусогнутых, не донеся раскалённого кинжала до моего лица какие-то считанные дюймы.

А следом он отлетел в сторону от обрушившегося на него удара пудового кулака. Не в силах повернуть голову, чтобы увидеть вошедшего, я мог оценить его габариты лишь по тени, пляшущей на полу. И пускай теням свойственно преувеличивать, но вошедший был настоящим гигантом.

- Что здесь происходит? – раздался его густой, но какой-то невнятный голос.

В общем зале трактира стало темнее, как будто вошедший поглощал свет свечей на столах и огня в камине.

- Деточка решил поразвлечься, - раздался откуда-то из-за моей спины голос Курцбаха, рейтарский офицер и не думал скрывать звучавшего в нём торжества.

- Это я понял, - ответил вошедший, - но что именно происходит?

- Эти двое притащили сюда венгерскую падаль, - не спеша поднимаясь с пола выпалил Деточка. Я видел только его ноги в грязных чулках тонкой шерсти и ботинках с оторванными пряжками. – А тот, которого я пытать хотел, знает что-то о вильдграфе. О том, где он сейчас. Я хотел только вызнать у него всё!

- Ты был идиотом, Деточка, - заявил вошедший, - им и остался. В какие перья не рядись…

- А идиот сумел бы обвести вокруг пальца фогта и епископа в Базеле?! – перебил его фальшивый сын вильдграфа Гильдерика.

- Заткнись и не смей перебивать меня, - отрезал вошедший, и Деточка сжался на полу, будто собака в ожидании хозяйского пинка. – Курцбах, отпрыск его сиятельства слишком расшалился в последнее время. Проводи его во Фрейбург и проследи, чтобы он не покидал замка.

- Эй! – вскочил на ноги Деточка. – Да что ж это такое?! Ты, значит, ездил – развлекался, и мне прежде можно было, а теперь я должен под замком сидеть сиднем? Мы так не договаривались!

Вошедший шагнул к Деточке и я, наконец, смог разглядеть его. Он был куда выше среднего роста, одет почти в такие же доспехи, как Курцбах, только качеством получше. Стальные наплечники и прочная кожаная кираса были украшены стилизованным изображением чёрного орла на разделённом на два поля щите – гербом вильдграфа Гильдерика. На поясе у него висел тяжёлый меч в простых ножнах. Лицо же скрывала маска из кожи с прорезами для глаз и зашитым ртом, вот почему речь его звучала так невнятно.

Так вот кто пожаловал в трактир, войдя за секунду до того, как Деточка выжег мне глаз. Настоящий сын вильдграфа Гильдерика. Тот, кого даже отец называл чудовищем. Кожаное лицо – кошмар Шварцвальда и правая рука правящих им сил.

Кожаное лицо легко поднял Деточку, схватив его за горло одной рукой, так что пятки Деточки болтались в добром полуфуте от пола. Фальшивый сын вильдграфа Гильдерика задёргался в безжалостной хватке железных пальцев настоящего, издавая сдавленный хрип. Он обеими руками вцепился в предплечье Кожаного лица, но ничего не мог поделать. Наконец, Кожаное лицо решил, что с Деточки достаточно и разжал пальцы. Фальшивый сын вильдграфа рухнул на пол, свернувшись клубком. Он судорожно подёргивался, прижимая ладони к горлу.

- Курцбах, - как ни в чём не бывало распорядился Кожаное лицо, - вы слышали приказ.

- Слушаюсь! – бодро отрапортовал офицер, и лично вздёрнул Деточку обратно на ноги и поволок прочь из трактира.

Прихлебатели фальшивого сына вильдграфа поспешили убраться вслед за ним, не желая оставаться один на один с Кожаным лицом.

- Ну, а теперь займёмся тобой.

Кожаное лицо легко развернул стул, к которому я был привязан, так что теперь камин пылал у меня за спиной. Какое-то время наёмник изучал меня, оглядывая с ног до головы, будто я не человек вовсе, а конь или призовая корова на ярмарке. Я тоже пытался оценить его, однако получалось всё слишком мрачно. Кроме внушительных габаритов, усиленных доспехами – и как только Деточку за него выдавать решили? – в нём чувствовалась сила. Не просто некий внутренний стержень железной воли, но сила потусторонняя, иная, заставляющая вспомнить мой последний рейд и нисхождение скорби.

- Деточка не лгал, когда говорил, что у тебя есть сведения о вильдграфе? – спросил у меня Кожаное лицо.

- Не лгал, - ответил я, стараясь глядеть в