Лом - Павел Казаков

Что самое странное, улетевший к дверям Славик, начал повторять слова Димона абсолютно синхронно.

— Акуна, извини, я ошибся! — двумя ртами одновременно произнесли Славик и Димон, когда Димон проржался.

Наконец, близнецы успокоились. Димон встал и подошёл к Акуне.

— Извини, не получилось красиво и романтично вернуться, — Димон оробел. — Я, в общем, надо, конечно, всё рассказать…

— Заткнись, придурок!

Акуна схватила пошатывающегося Димона за голову и поцеловала.

Генерал смотрел на увлечённо ворочающего языком Славика и, кажется, начинал что-то понимать…

Через несколько дней.

Планета Кингея. Резиденция Матери.

Мать не любила читать с экрана. Если информацию можно было представить на бумажном носителе, она предпочитала именно его. Об этом, конечно же, знали все, кто отвечал за доставку ей сообщений.

Сейчас Мать держала в руках лист, заполненный текстом только с одной стороны. Обычно Матери хватало пробежаться глазами по первым строчкам послания, чтобы тут же вернуть его курьеру с указаниями, что с этим делать.

Но этот лист она перечитала уже четыре раза, но так и не могла решить, что делать.

Она снова опустила глаза на текст.

'Дорогая Мать, привет!

Пишет тебе Оператор-Сигма, Лом Пронзающий Стены, тот, который полтора раза выиграл межсемейный чемпионат. Если не вспомнила, то не страшно. Ещё вспомнишь.

Так вот. Пишу сообщить, что выхожу из твоей семьи. Да и из расы формикадо тоже выхожу.

Так получилось, что недавно в ходе выполнения миссии я попал на планету-тюрьму хомо, где одни хомо промывали мозги и подвергали амнезии других. Мерзкое отношение к своим.

Не буду долго расписывать подробности, но некоторые события заставили меня попытаться вспомнить своё прошлое. И, знаешь, я кое-что вспомнил.

Ты не моя мать. Твои подчинённые по твоему приказу промыли мне мозги и заставили верить, что я всегда был формикадо, а ты моя мать. Я не нашёл всех внушений, я не знаю, что именно мне напихали в голову, но живя годами с хомо, которым навязали веру в определённую информацию, я научился замечать, когда человек думает сам, а когда за него «думает» внушение.

И каково же было мое удивление, когда такие признаки я увидел у себя. Потом я вспомнил наши курсы реабилитации и оборудование, которое совсем не подходит для реабилитации. А вот для мощного волнового воздействия подходит. И всё встало на свои места.

Я не помню, сколько лет я формикадо. Я не помню, почему я был так предан тебе. Я не помню, почему я был готов убить кого угодно и разрушить что угодно, если это твой приказ, даже переданный через подчинённых. Я не помню ничего из того, что твои специалисты напихали мне в голову.

Но кое-что важное я вспомнил. Аварию моего корабля. Я был в телах хомо, когда формикадо нашли меня. Ты сделала меня формикадо. А потом я очень-очень долго убивал для тебя и во имя тебя. Снова и снова убивал, а твои специалисты снова и снова помогали мне забыть, кто я.

Я вспомнил это, вспомню и остальное.

Сейчас немного расстроен, что меня использовали втайне от меня самого. Я считаю, что за такое безвозмездное использование ты мне должна.

Когда-нибудь я вернусь и потребую долг. И лучше тебе быть готовой, старушка.'

После пятого прочтения Мать так и не решила, что ей следует предпринять.

Было у неё чувство, что лучше не связываться с этими хомо. Но сделанного не воротишь. Она сделала то, что сделала. И теперь этот Лом обещал вернуться и потребовать долг.

Мать посмотрела на текст и вдруг осознала, что ни шестое, ни седьмое прочтение не помогут ей найти решение. Иногда её чутьё, которое хомо, будь они не ладны, называли интуицией, подсказывало степень опасности той или иной угрозы. В данный момент это чутьё с печальной уверенностью утверждало, что счёт, который выставит этот бывший формикадо, ей придётся оплатить сполна.

Скидок не будет.

Планета Земля. Франция. Окраина Орлеана.

Имперский агент Пьер Моро шёл по безлюдной улочке. Живые изгороди перемежались крашеными заборами. Частный сектор.

Он немного ошибся адресом и припарковал машину за квартал от нужного ему дома, но решил не перепарковываться, а прогуляться.

Задание не выглядело сложным. Ему предстояло изъять двух русских, которые были родителями каких-то проблемных Рангов. Вроде как эти Ранги сбежали, и дошло даже до того, что приходится использовать заложников. Это как же они там в России расслабились, что от них ссыльные сбегают? Да ещё так, что их найти не могут!

Агент привык профессионально относиться к своей работе, он не забыл взять с собой не только гипноизлучатель, но и Секатор с пистолетом. Да он даже два удостоверения каких-то служб с собой взял на случай если придётся общаться с большим количеством людей. Его тело было в несколько раз сильнее и быстрее обычного человеческого. Но никакой профессиональный подход не мог заставить его беспокоиться или ждать подвоха от пары рядовых аборигенов.

Посветить гипноизлучателем, приказать следовать за собой, отвезти на точку пересадки. Всё.

До нужного дома оставалось всего несколько десятков метров, как из щели между заборами выбрался большой белый пёс. Он дружелюбно завилял хвостом и даже, как показалось Пьеру, улыбнулся. Пёс неторопливо потрусил навстречу агенту. Если бы этого пса увидели разыскиваемые агентом русские, они бы без труда опознали в нём прилично подросшего дворового пса Тузика.

Несмотря на размеры он не казался опасным. Ровно до тех пор, пока уже стало неважным, каким он кажется.

Пёс прыгнул настолько стремительно, что Пьер, несмотря на всю свою модернизированную и тренированную реакцию, не успел среагировать. Мощные челюсти и острые зубы прекрасно справились с укреплённой шеей имперского агента. Всего через несколько секунд он был мёртв.

Пёс осмотрелся, потом ухватил труп за воротник плаща и потащил к заднему двору соседей, которые вчера жарили сосиски, обожрались ими, а ему не дали, что б их пауки полюбили.

Крейсер. Через час после поцелуя.

— То есть ты одновременно и Славик, и Димон, и… Тузик⁈

— Да. Но Тузик он почти сам по себе. У него свои инстинкты выживания мощные. Он без моего присутствия хорошо справляется. Но я могу им управлять как третьим телом, да.

— А зачем тебе ещё и тело животного?

— Хотел убедиться, что с родителями всё в порядке.

— И как там с родителями?

— Переживают, но в целом всё хорошо.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно