"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

— Понимаю я все, понимаю, умом, но сердце болит… понимаешь, не люблю, когда не я, а меня вокруг пальца обводят.

И тут оба заржали.

— А если его убьют? Нет, нет, не мы и у меня в мыслях такого не было. Но сам видишь, глэрд на месте не сидит.

— Не знаю. Надо все точно узнать про клятву, которую мы принесли и кому. Ведь одно дело рядовой член Дома, а он глава. Он умрет, но Дом-то останется. Не знаю…

Нормально. Пусть все обдумают. Теперь личный состав.

Какое-то недовольство высказывал шрамированный здоровяк Клинг.

— С этими упырями я гадить на одном поле не буду, а не только в одном караване… — звук удара и сдавленный стон засвидетельствовал, что Хорн не согласен с подчиненным.

— С этими упырями, как ты сказал, будешь, если потребуется с одной плошки жрать, одну сиську по очереди сосать! Ясно⁈ — шлепок, явно по уху, — И сиська это будет моя! Ты понял меня⁈ — и вновь «бдам», — И да, глэрд может наказать и забыть, а я сколько захочу столько и буду! И у меня память на таких, как ты, заточена! Запомни, он далеко, я близко! Я настолько близко, что, когда ты гадишь я тебе в ухо дышу! Мрочья сыть! — повтор, сдавленное оханье, — И, запомни, я убивать вас не буду, о чем вы молить скоро станете! Господин сказал из вас людей делать, и сделаю! Всегда об этом знайте! И то, что придумаю я, на это, при всем уважении, у глэрда фантазии не хватит, потому что я был тысячником Двадцать восьмого славного победоносного имперского легиона! А начинал, сука, — опять оплеуха, — С десятника! И таких, как ты, вижу насквозь! И я…

Вот правильный подход. Точно, Хорн на своем месте. Кевин бы, наоборот, начал бы мною стращать, тут же я выступал добром. Уже двоих людей расставил правильно. На свои места. Скорп переместился к другому скоплению моих воинов.

— Не знаю, что это Клинг взбеленился, а я бы еще вздремнул за сорок-то золотом! — хохотнул кто-то, и его поддержали, — Спишь не только служба идет, но и денежки капают! И столько⁈ Где это сонное зелье⁈ Где, мрочьи дети, я вас спрашиваю⁈ — смех, одобрительные хлопки по плечам, — Глэрд же… плохо, что у меня раньше такого командира не было… — ну-ну, это пока.

Я даже за бой-то уничтожение бешеного зверья не посчитал. Да, понятно, трофеи. Но как заговорит товарищ, когда кровь по-настоящему проливать придется? И ведь обеспечу.

Но поживем-увидим.

Глава четвертая

40.03.589 от основания Новой Империи, земли Хаоса и Тьмы

— Сообщаю вам пренеприятное известие, — я прошелся вдоль короткого строя вчерашних наемников, заложив руки за спину, развернулся. Говорил спокойно, размеренно, орать и без меня есть кому, — Если до этого момента у почтенного эрина Хорна Арина не имелось власти вас вешать, наказывать плетьми и делать все, что ему заблагорассудится без согласования со мной, то теперь это право у него есть. Я крайне недоволен всеми вами. Крайне. Вы показали себя не с лучшей стороны. Ведь только мое вмешательство привело к тому, что вы сейчас не едете на рабский рынок Свободного града в качестве живого товара или ваши тела не валяются на поживу хищного зверья. И вместо осознания глубины падения, у вас морды от улыбок трескаются. И треснут. Эрин, — тот ударом кулака в грудь засвидетельствовал внимание и готовность слушать, «бойцы» вели себя по-разному, часть подавлено молчала, другая зыркала зло, что же самое время для раздачи орденов и медалей, — Вчерашнего часового, который принял кружку с отравой у противника и выпил, стоя на посту, наказать по приезду в Черноягодье перед строем. Десять плетей с объявлением за что, а именно, его действия могли привести к смерти или рабской участи боевых товарищей. После вылечить и всыпать еще десять. Регулярно ставить в качестве дозорного, устраивать проверки. Не поймет — процедуру повторить. И пусть радуется, что не посадил на кол. Остальным — по пять за болтливость и отсутствие бдительности, еще по пять за нарушение моего приказа — сохранить товарный вид пленникам. И пусть запомнит каждый, только я здесь имею право решать, кого бить, убивать или совершать с ним другие действия насильственного или нет характера, — ропот и в строю «я никого не бил», «я тоже», — Я не собираюсь разбираться кто уродовал их, получат все сверху уже определенного наказания, но непричастные могут сказать затем «спасибо» причастным друзьям. Калечить и убивать их — запрещаю, профилактическая же беседа с занесением еще никому не вредила. Зассыхе, — хорошее выражение, детское, меткое, главное для жертвы — обидное донельзя, мой палец остановился на длинном усатом наемнике около двадцати пяти лет от роду, кто-то гоготнул, тот покраснел и побледнел одновременно, пошел пятнами, — Добавь две. Обосранке — четыре, — указал на следующего залетчика — коренастого и кудрявого, который до этого довольно скалился. Сразу с морды счастье сдуло, — Дал бы десяток, но он у нас снайпер, поэтому шесть снял за мастерство. Однако, если не поймет — добавишь, эрин. Ну и сортиры пусть чистят и драят до конца сумеречной ночи, чтобы не боялись в них заходить, и чтобы те блестели, как у кота яйца. Лично проверю. Дополнительно, каждого из присутствующих провести через данную процедуру в личное время. Этому, этому и этому — еще по три плети. За халатное отношение к военному имуществу и амуниции, — изгваздали еще вчера доспехи в крови, когда трупы таскали, и до сих пор не почистили, как корками засохла, так и оставалась, неряхи, мать их, — И каждый день до конца сумеречной ночи, не меньше двух часов, чтобы посвящали уходу за броней, одеждой и за внешним видом. Остальное — на твое усмотрение. Специально для вас, поясню. Я даю многое — лучшее оружие, еду, обеспечение, забочусь, стараюсь, чтобы потери были минимальные, плачу звонкой монетой и трофеями согласно договорам, но и требую и буду требовать от любого не меньше. Вы все принесли клятву. На крови. Мне даже показалось тогда на какой-то краткий миг, что передо мной воины, но пока вы даже звание паскудных обезьян не заслужили, с этого момента вы не люди, пока не