Из огня да в полымя - Антон Бабушкин

Замолкают один за другим остальные пэтээрщики. Вспыхивают танк и разом три ШБМ. По позициям полуроты гуляет огненный смерч, заставляя замолкать моих бойцов одного за другим. Орочий штурмовой полубатальон, слегка прореженный напоследок нашими броняшками, пылая праведным гневом и жаждой мести, кидается в атаку на наши высотки, а мы, все кто жив ещё, продолжаем бить им навстречу не жалея остатки боезапаса.

Да — бесполезно это всё, и мы это знаем. Нам тут безвариантно кранты. Броняшки наши, успев по максимуму начудить, горят уже все. Беспилотники тоже приземлены наглухо, успев, правда, рубануть по оркам полным залпом всего бортового вооружения. Значит прикрытия у нас уже нет от слова «совсем», и уже скоро орки будут на наших позициях. И тогда — всё…

И пофиг, блин! Зато штабную колонну, мать её, мы спалили! И не выжила там ни одна, мать её, скотина! И сколько там внизу уже легло орочьих штурмов! И сколько ляжет ещё, мать их! Меня охватывает какая-то разухабистая ярость, и я рычу на общем канале:

— КРУШИ!!! — лупя по наступающим оркам из своего автомата.

И, заглушая грохот боя, мне отвечает рёв тех, кто ещё остался в живых:

— КРУШИ!!!

Всё уже скатилось до почти рукопашной — вот они орки: рукой подать. И несётся, грохочет собачья свалка — глаза в глаза, в упор. Я уже ничем и никак не управляю, разве что успеваю время от времени дать кому-то целеуказание, или приказ на смену позиции, да и всё на том. Всё вокруг смешивается в череду картинок…

Я сношу вылезающего прямо на меня орочьего пулемётчика и падаю, меняя магазин. Справа с максимально возможной скорострельностью, прикрывая меня, поливает огнём всё, что перед нами Руэль. Её автомат замолкает, и она валится на колено, тут же кубарем откатываясь под прикрытие истерзанных огнём и сталью деревьев. А уже я прикрываю её, сметая разом двоих орочьих штурмов, со злорадным удовлетворением успевая заметить, как один из них хватается за распоротую очередью грудь, а гермак второго разлетается брызгами, и я всаживаю в ту же сторону подряд два заряда из своего подствольника. Со стороны временного укрытия моей сестрёнки разлетаются веером три гранаты, слышны упругие хлопки разрывов, но до нас не доносятся крики попавших под гранаты орков. Благодаря боевым гермакам, крики гибнущих слышит только их командир, так же, как и я слышу крики своих погибающих, но не сдающихся парней…

Под хриплый рык Руэль: «Откат на три!» — мы, прикрывая друг друга, отходим к третьей, пока ещё не взятой орками высотке. Нам обоим уже наплевать чего и куда именно мы с ней наловили. Главное, что мы живы ещё. У экзоэлементов нашей брони уже давно врублен «оверрайд», мешающий работе наших кибермедиков, но дающий нам возможность полноценно перемещаться и продолжать вести бой. И мы откатываемся к последнему рубежу, прикрывая друг друга и тех, кто откатывается с нами.

И снова череда картинок, мелькающая перед моими глазами… Вот Роса всаживает в орочью ШБМ всю кассету из подствольника с полусотни метров и катится под прикрытие расхлёстанного в щепки дерева. А ШБМ горит! Горит сволочь! Вот Хорхе без гермака, с бешеным оскалом во всё лицо всаживает магазин из пистолета в вынырнувшего на него из дыма чужого штурма и складывается пополам, схватив очередь в упор от второго, выскочившего с той же стороны. Вот Кошка, рычащая что-то неразборчиво-матерное и бьющая от бедра из пулемёта туда, откуда только что подстрелили её мужа, идёт вперёд, в рост, сметая всё и всяческое противодействие, ровно до тех пор, пока не прилетает и ей самой… Подбегаем к ним вдвоём с Росой, оттаскиваем к кое-как смастряченному из непонятно чего псевдо-укрытию для раненых, передаём из рук в руки издырявленной и еле живой капралу-санинструктору и возвращаемся в бой.

Я подхватываю с земли чей-то автомат (в моём кончился магазин, в подсумках пусто, а пистолет я как-то, где-то пролюбил) и продолжаю садить короткими очередями по мелькающим среди деревьев силуэтам. Кто-то из моих бойцов ещё жив пока. «Врагу не сдаётся наш гордый 'Варяг», мать вашу! Бой продолжается!

Только вот у нас, на самом деле, всё. Мы ещё как-то удерживаем последнюю из трёх высоток. Но это ненадолго. Орочьи штурмы, сколько бы их ни было, уже прут к нам на вершину, а тут… Тут вся моя полурота. Всё, что от неё осталось. А это совсем негусто. Здесь на третьей, невзятой пока орками, высотке шестеро раненых, включая как-то ещё шевелящуюся санинструктора, продолжающую не пойми как ползать между «пациентами» и чем-то, как-то им помогать.

Хорхе в сознании. Одной рукой он гладит по голове лежащую рядом с ним Юльку, а во второй стискивает гранату. Слышу его шёпот:

— Не-е, тонто мариконес[1]… Не возьмёте вы Хорхе Эль Матадора… Не возьмёте…

— Держись, братишка, — шепчу я в его сторону, не надеясь, что он меня услышит, — Держись… Ты только с гранатой не спеши особо…

Здесь, на высотке, ещё мы — пятеро относительно активных штыков, включая меня с Росой. Мы мечемся по вершинке бешеными овчарками, как-то ухитряясь отмахиваться от продолжающих атаку взбешённых орков. Более-менее успешно, благо боеприпасов у нас теперь от пуза, а терять нам особо нечего, бо в плен нас теперь уже точно не возьмут. А когда надоест оркам с нами бодаться, да подтянут они сюда какую-никакую артель, или просто догадаются, наконец, выкатить на прямую наводку танк — вот тогда и придёт к нам в гости пушистый полярный лис с Земли. В общем, недолго нам осталось брыкаться.

И тут… Таки права была Гита: «В этой жизни случаются иногда настоящие чудеса». Вот одно из них и свершилось. Видать, кто-то правильно молился за нас правильным Богам. К нам прискакала всё-таки на выручку «кавалерия из-за холмов» в виде четвёрки Рейдеров и второй нашей полуроты во главе с Варгом. Орков смели. По ним прокатилась, для начала, волна огня с небес, а затем уже по их остаткам прошлась стальным катком ударная полурота. Аве, триарии[2]!

Нет. Дело не в том, что наши кинулись всей дивизией спасать отдельно взятого штурм-лейтенанта Балу с его полуротой. Дело в том, что наша 33-я ДШД успела в темпе перегруппироваться и нанести оркам контрудар. А вот Варг с остатками вверенного подразделения, с разрешения комбата, и впрямь ринулся по указанным мной при последнем сеансе связи координатам нас спасать. Вот и так. А я