Хозяева океана - Сергей Фомичев

Это было слабым утешением.

Тем временем к остальным пушкам встали свободные от работы с парусами матросы.

— Что ж, давайте начнем.

Небольшое волнение на море не являлось помехой. Морская версия пушки имела довольно простое устройство, спускающее ударный механизм только при совпадении прицела и горизонта.

Пушка Тропинина выстрелила. Оперенная граната летела быстро, оставляя за собой в небе слабый дымный след. Его оставлял фитиль, ведущий к резервному детонатору, который подорвет гранату в том случае, если не сработает контактный взрыватель.

Так и произошло. Граната упала в океан не долетев полусотни футов. Через несколько секунд поверхность вспучилась от подводного взрыва. Не слишком впечатляюще.

Дымный след помимо прочего показывал траекторию и позволял взять поправку. Тропинин подкрутил винты и объявил цифры всем остальным канонирам. Ещё одним преимуществом его пушек являлась унификация. Вскоре прозвучал залп, затем ещё один. Орудия «Елены» принялись стрелять с необычайной скоростью. Банить пушку не требовалось. Заряд гранаты не соприкасался со стенками ствола, а порох не давал большого числа тлеющих остатков.

Попаданий получилось немного, но все они произвели на противника должное впечатление. Из борта выдирало целые куски обшивки, несколько пушечных портов соединились в едином провале. У одного из фрегатов сорвало шлюпку. Сбитые с толку испанцы отошли на безопасное расстояние и пошли параллельным с яхтой курсом.

— Давайте прибавим ходу.

Тропинин отряхнул ладони одна о другую, хотя с виду они остались чистыми.

— Да, сэр, — ответил Куманин.

* * *

Погоня получилось такой же сонной, как и вся жизнь в испанской Калифорнии. Они едва двигались по синему океану, лениво гоняющему пологие волны. Ветер дул слабый, но что куда хуже, что это был северный ветер. На их нынешнем курсе он давал серьезное преимущество кораблям с прямыми парусами. А сменить курс они не могли. Течение вносило свою небольшую лепту в ход, но и оно больше помогало глубоко сидящим фрегатам, чем яхте.

Впрочем, невысокая скорость и хорошая погода отчасти играли им на руку. Яхта могла идти близко к берегу, полному опасных камней и рифов. Местные воды были незнакомы русским, а испанских лоций у Куманина не имелось. Все эти дни он рылся в архивах, искал и в миссии, и в президио, заскочил даже на ранчо. Но не нашёл ни промеров глубин, ни даже карт с точными очертаниями берега. Похоже испанский флот был сам по себе и с армией сведениями не делился.

Поэтому им приходилось идти чуть ли не на ощупь. Шкипер выслал матросов на бушприт и мачты, те вглядывались в поверхность, надеясь вовремя заметить буруны рифов или тень отмели под водой. Лот тоже кидали без перерыва.

— Двадцать саженей, — звучали отчеты.

— Двадцать пять саженей.

— Двадцать одна сажень.

«Елена» делала от силы два узла. Но вскоре и столь невысокая скорость начала падать. Почувствовав это, фрегаты вновь пошли на сближение.

— Ветер стихает, — заметил Куманин. — Ещё немного и мы потеряем управление. Надо бы запустить машину.

Паровая машина была их тайным оружием, козырем. Лишь с помощью неё «Елена» могла оторваться от ходких фрегатов при таком ветре.

— Хотел использовать машину ночью, чтобы испанцы не увидели дым, — посетовал Тропинин. — Но делать нечего, запускайте. Иначе ночи мы не дождемся.

Для этого времени года стояла необычайно тихая погода. Но ветра здесь вообще были неверными. Как раз в этой полосе они менялись с западных на пассаты, и как раз в это время менялся сезон, а значит смещалась широта постоянных ветров. Потому они могли задуть по любому румбу или не задуть вовсе. Кроме того, береговые скалы создавали во многих местах ветровую тень или неудобные завихрения. И только утренний или вечерний бриз могли гарантировать умеренный ход. Но утренний бриз давно ушел, а до вечернего оставалось минимум шесть часов.

В общем, обстановка оказалась сложной и если бы не паровая машина, яхту могло утащить течением на камни или обездвижить и сделать лёгкой добычей фрегатов.

Один из парусов убрали, чтобы не поджечь искрами. Труба сперва задымила довольно сильно, но когда топку хорошенько раскочегарили дыма стало заметно меньше. Неприятно запахло жженной шерстью и жиром.

— Четыре узла, — доложил матрос, бросающий лаг.

— Четыре узла с четвертью.

— Четыре узла с половиной.

— Другое дело! — довольно заметил Тропинин, наблюдая за растущим у корабельного носа буруном.

— Фрегаты не отстают, — разочаровал его Куманин.

И правда, испанцы легко держали четыре с половиной узла, хотя им пришлось поставить для этого лиселя и бом-брамсели. Но главное, они прекратили сближение и пошли, как раньше, параллельным курсом.

— Интересно, что они думают на счет дыма? — задумчиво Алексей Петрович.

— Вряд ли они приняли нас за китобоя, — пожал плечами Куманин.

— После того как мы их обстреляли из орудий? Да уж, конечно.

Если не считать нескольких опытов, паровую машину в Европе пока не ставили даже на речные суда. Но догадаться о назначении дымящейся трубы испанцы всё же могли, хотя бы из-за прибавки в скорости.

— Будем надеяться на вечерний бриз.

* * *

Ветер к вечеру не изменился. Температура воздуха почти не изменилась, чтобы создать мощный бриз. Стемнело. Луна светила достаточно, чтобы видеть очертания береговой линии. А значит и с фрегатов хорошо видели силуэт яхты.

— Мы можем прижаться ближе к берегу? — спросил Тропинин. — Тогда они потеряют нас из виду.

— Слишком опасно, — возразил ему Куманин.

Он был прав. Тень от скал лежала слишком близко к торчащим из воды камням.

— Давайте попробуем оторваться за счёт машины, — предложил шкипер.

— Кидайте в топку все что есть, — распорядился Тропинин. — Полагаю, нам больше не понадобятся все эти перегородки, столы и стулья.

— Почему? — спросил Пабло.

— Вы же не думайте, что яхта справится с тремя военными кораблями? Ну пусть с двумя, но каждый из них втрое крупнее «Елены».

— Всегда есть шанс оторваться, — сказал Куманин.

Терять яхту он не хотел. Тропинин устало посмотрел на шкипера.

— Если оторвемся, я куплю новую мебель и закажу новые перегородки.

Поскольку многие матросы были заняты парусами, стараясь выжать из них лишних пару саженей хода, в машинное отделение отправили Гришу.

Два матроса рубили топориками книжные полки, а ещё один чертыхаясь забрасывал дрова в топку. Он уже опалил волосы на руке и голове. Задвижка