Дитя Ковчега - Лиз Дженсен

Старое пыльное павлинье перо раскачивалось в газовом свете, пока Мороженая Женщина выцарапывала им слова на куске тонкого пергамента:

Моей первай ошибкой, – писала она, – была ПАВЕРИТЬ, uimo если у мужщины имееца МЕЧЬТА, как он говорит, тоэта МЕЧЬТА заслуживает ДАВЕРИЯ и должна внушать УВАЖЭНИЕ. Это НЕ так. Вот, о чом Он расказывал:

1. О дальних СТРАННАХ, де я буду КАРАЛЕВАЙ.

2. О славе u БАГАЦТВЕ.

3. О новая МИРИ будащева, де никаму не предеца РОБОТАТЬ.

Он покрутил УССЫ, и я поверила ему.

Она остановилась, потрогала кончик пера и, опять склонив голову, продолжила царапать пергамент:

Он был добр ко мне, кода мы в первый встретились – тагда па вечарам я танцавала в Каролефском Хэрбе. Он увидал меня и захотел, это Он так сказал.

Он казал, зделаеш для меня такие ШПАГАТЫ?

Гаварит как багач. В Ево голасе деньги, думаю я. Он ставит меня на стол.

Теперь делай ШПАГАТЫ, гаварит Он.

Нет, я гаварю. Не магу. Ноги падгибаюца. Так СТРАШНА, что аписаца.

Он проста сидит, крутет Сваи Уссы. Ждет.

Гараций было Ево имя. Затем шло КАПКАНН.

На трассе «нюанс» была в родной стихии. Она масляно мурчала, точно львица в течке, и не успел я оглянуться, как пролетел сто пятьдесят километров и оказался в трансцендентальном дорожном Лимбе. Нет ничего лучше пункта «А» позади и пункта «Б» впереди.

Па-люби ме-еня н'жней [Пел я.]

В-се мечты-ы сбыли-ись

Я твой да скаанчанья дней…[26]

Точняк.

Я включил радио. Шла одна из этих передач, где взрослым платят за удовольствие аргументировано полаяться. Снова обсуждали Кризис Рождаемости.

– Мне кажется, мы зашли в эволюционный тупик, – проповедовала серьезная женщина. Я представил ее: очки для чтения, длинные серьги, доктор гуманитарных наук, запах изо рта, брошь. – Мы достигли предела в научных познаниях, цивилизованности, гуманности…

Затем встрял парень из религиозных:

– Нет-нет-нет-нет-нет. Простите, простите. Ха-ха. Интересная идея, Сьюзан, тра-ля-ля, – болботал он, – но, при всем уважении к вам, картина абсолютно ясна. – Я нарисовал себе и его: воротник-стойка, зубные протезы, удобные трусы, дома – толстушка-жена ищет передачу, но не может отыскать нужную частоту. – Кризис начался, – толковал он. – потому что Господь разозлился на мир, как уже делал прежде. Тогда Он наслал Потоп, – здесь парень что-то процитировал, – и освободил бурные воды, и так далее, чтобы одни лишь кроткие наследовали Царство Его, тра-ля-ля-ля, и мы сами во всем виноваты.

– Разрешите мне вас перебить… – начала женщина-доктор с брошью, но парень вошел в раж:

– Не потому что мы такие всезнающие, цивилизованные, морально продвинутые и гуманные как вид, а как раз НАОБОРОТ. Мы не оценили все, что Он сделал для нас. Мы, здесь, в Британии. Вся наша некогда великая нация.

– Сьюзан? Не желаете на это возразить? – предложил ведущий. Этот – просто голос.

– Хочу. То, что мы пережили, вряд ли было потопом, – запротестовала серьезная женщина. – Разве это можно назвать настоящим потопом?! Воды выпало не больше пары дюймов!

Тут она права, подумал я. Набожные типы обожали именовать это Потопом – из-за дальнейших событий; впрочем, катастрофой их не назовешь. Канун Нового, 1999 года – не спорю, весьма апокалиптично. И все в это вцепились. Ну, может, прошел сильный ливень – не больше. «Токсичный грозовой фронт», как его тогда окрестили в Метеобюро. Операционную залило – в итоге, впрочем, ничего такого, с чем не справилась парочка «Санди Таймс».

– Хорошо. Но вы же не станете отрицать, что это переменило нашу жизнь, – продолжал ведущий. – Потоп, сильный ливень, назовите его как угодно, но с тех пор все стало по-другому.

– Никто этого и не отрицает, – возразил еще один мужчина – рассудительным, немного шамкающим голосом, каким говорят ученые по радио. – И я буду последним, кто заявит, будто внезапная стерильность человеческих яйцеклеток в Великобритании – не национальное бедствие. Однако явилось ли ее причиной наводнение в первую ночь Миллениума…

– Но профессор Хокинс, – вклинивается женщина. – Меня откровенно не интересуют причины проблемы. Меня интересует решение. Нельзя забывать, что, если бы не Государственный Банк Яйцеклеток, британцам уже грозило бы полное вымирание. Я говорю о том, что…

– Стоит ли впадать в пессимизм? – вступил ведущий. – Все-таки правительство утверждает, что фактически рост кривой рождаемости – вопрос времени. А пока запаса яйцеклеток хватит, чтобы удержаться на плаву, так что…

– В наших Банках нет достаточного количества домиллениумных яйцеклеток, чтобы справиться с очередями! – Женщина начинала заводиться. – Взгляните на факты. Ни одного естественного зачатия с 2000-го, с Нового года! Десять лет бесплодия! Нужно раздать ВСЕ яйцеклетки сейчас, чтобы девушки быстрее забеременели, и тогда…

– Большая ошибка, – возразил религиозный парень. – Если бы Господь хотел, чтоб мы хранили яйцеклетки, он бы создал нас с такой способностью. Именно за подобное научное вмешательство мы в первую очередь и наказаны.

– Наказаны! – взвизгивает женщина. – Вы считаете…

– Да, наказаны. Что, не нравится это слово? Боюсь, оно не очень политкорректно.

– Но вы не можете отрицать, что оно чрезмерно оценочное.

– Не могу. И не буду. Но что плохого в оценке? – скажу я. И, разрешите заметить, я не называю два дюйма воды «просто ливнем». Я говорю «потоп».

– Значит, по вашему мнению, Бог хочет, чтобы мы проиграли? Так, да? Вам и вам подобным интереснее наблюдать за нашим падением? Вам это нравится. У вас есть дети, верно? Наверняка мальчики. Будь у вас девочки, вы бы придерживались совершенно другого мнения. Когда я вижу, как моя дочь принимает гормоны, чтобы кормить грудью орангутанга, – сердце разрывается. Если уничтожить яйцеклетки, которые мы сдали в банк до Миллениума, вы убьете их последнюю надежду стать матерями. Не говоря уже о будущем Великобритании как нации.

– Господь знает, что делает, – самодовольно заявил мужчина с воротником-стойкой. – Я уверен, Он даст нам надежду, если мы проявим смирение. Как вы не понимаете? Это проверка! Испытание всем нам! И мы восстанем из праха нашей греховности, как Иисус воскрес на третий день!

Но такое вряд ли случится, и он это знал. Все знали. Я припомнил события, в ходе которых Спад Рождаемости официально превратился в кризис. Сначала, когда стало ясно, что мужская сперма не пострадала, только яйцеклетки, – пошла целая волна поспешных браков с «импортными» невестами. Несмотря на общественное негодование, женщины приехали сюда, здоровые, но через пару месяцев обнаружилось, что новым беременностям не суждено материализоваться. Природа выбросила джокер: похоже, яйцеклетки погибали, как только женщины пересекали таможню. Вся страна превратилась в зону, смертельную для яйцеклеток. Последовали быстрые разводы, и началась Утечка Спермы. Сфера туризма окончательно рухнула, и мы не успели глазом моргнуть, как превратились в лепрозорий третьего мира. Европа вливала миллионы евро в изучение механизма воспроизведения, но и ей не терпелось от нас избавиться.