Красный май - Андрей Анатольевич Посняков

– Да я… я не из Нантера.

– А… Из провинции, да?

– Ну… да. В гости вот, приехал.

– Клево. И ты сам – клевый. Ты ведь правда – мод? Жил в Лондоне? Был на «Битлз»? Или на «Роллингах»?

Вот ведь пристала! Так и спалиться недалеко. Карие блестящие глаза, черные волосы… тоненькая – ребра видны – кажется, крепче сожми – и преломиться. Небольшая аппетитная грудь… Потрогать… Поцеловать… погладить по спинке… Ах…

– Так ты Красного Дани не знаешь? А кого знаешь? А Моррисон тебе как?

А Джони…

Вместо ответа молодой человек прижал красотку к себе, крепко целуя в губы…

– You’re lost little girl…

Джим Моррисон, кстати, умер в семьдесят третьем году здесь же, в Париже. Похоронен на кладбище Пер-Лашез…

– Ой, как у вас хорошо! Меня примете?

Не дожидаясь ответа, голенькая Надин прижалась к Сергею грудью… Аннет ничуть не смутилась… Да, похоже, здесь никто ничего не стеснялся… Вот это вписка! Жиза.

– You’re lost little girl…

Глава 4

Май. Ветрогонск – Париж

Голубой дельфин

Сергей проснулся первым. Привык на работу рано вставать. Вот и сейчас, судя по призрачному свету, было еще рано. Часов семь.

Осторожно сняв с груди руку спящей Аннет, молодой человек поднялся на ноги и быстро оделся… Пора было как-то возвращаться домой! Вот именно – как-то… Через балкон – один путь…

– Се-ерж… ты вставать? Что так рано?

Аннет! Все же проснулась, потянулась, щурясь спросонья.

– Подай, пожалуйста, сигарету… Вон пачка… Так лень подниматься, идти… А ты…

– Дела.

Взяв с комода пачку «Пэлл Мэлл», Сергей прихватил и зажигалку – оригинальную, в виде миниатюрного радиоприемника цвета зеленый металлик. Галантно подал сигарету. Щелкнул зажигалочкой…

Пушистые девичьи ресницы дрогнули:

– Мерси, дорогой.

Чмокнув Аннет в щечку, гость подошел к входной двери… И тут же хмыкнул – а куда же это вы, Сергей Вениаминович, собрались? В вашем случае выход один – там же, где и вход – с балкона…

– Се-ерж… Не ушел еще? Балкон закрой… холодно…

– Ага… Спи, чудо.

Заботливо накрыв девушку пледом, молодой человек направился на балкон. Обернулся… и снова хмыкнул. Вся компания спала вповалку – Надин и Патрик – на диване, остальные – на софе – поперек. Уж, как поместились…

Снять бы это все на смартфон! Только осторожно, без вспышки…

Сергей так и поступил: щелкнул пару раз, да еще сделал несколько снимков с балкона. Улицу Медичи, Люксембургский сад – панорамой, даже площадь Эдмона Ростана с фонтаном – едва с балкона не упал…

Едва…

Вот именно!

Как же теперь домой-то? Что-то крыши-то нет. И ни грозы, ни тумана… Нет, здесь, конечно, хорошо, да и компания теплая… Однако, пора бы и честь знать! Тем более, оставаться – чревато возможными осложнениями. Хм… возможными? Ну-ну… Обязательными, или, как говорят французы – «облигатуар»!

Глядя на поток машин внизу, к Одеону и к бульвару Сен-Мишель, молодой человек на секунду прикрыл глаза, представив знакомую пятиэтажку и такую родную крышу. ТО место возле лестницы, где когда-то стояла притащенная подростками скамейка, разноцветные граффити, забавный голубой дельфин…

Вот этот!

Серж распахнул глаза – и явственно увидел граффити, дельфина… и знакомую крышу, проступившую из утреннего тумана…

Откуда этот туман взялся-то? Ведь не было же! Как и внезапно сверкнувшей молнии… и грозы…

Непредсказуемая парижская погода! Ну так – май. Или конец апреля. Может и разжарить почти до тридцати, а может, и совсем даже наоборот – дожди да холодрыга.

Впрочем, рассуждать некогда! Давай-ка, Сергей Вениаминыч, поспеши! Как говорится – в гостях хорошо, а дома лучше. Орвуар, бэль Пари, орвуар!

Лишь только вечером Серж расположился за компьютерным столиком у себя дома. Сварил кофе, плеснул на дно бокала вискарь…

Уже и не верилось, что в Париже был… Так, правда и есть – день выдался такой суматошный – голову забудешь, не то что Париж. Сразу с крыши молодой человек метнулся домой – немного прийти в себя и переодеться. Мать, видно, уже уехала на работу… хотя, ну и была бы дома – и что? В личную жизнь сына Анжелика Владимировна, как женщина умная, предпочитала не вмешиваться. Так же, как и Сергей в ее жизнь не лез. А что? Мать – женщина еще хоть куда, красивая, подтянутая – мужички вились, чего уж. Впрочем, это ее дело, уж никак не Сержа…

Приняв душ и наскоро перекусив, стажер прибежал на работу…. Точнее сказать – на практику. Вид у него был – тот еще! Даже Сомов заценил – «Ох, Серега, никак, всю ночь гулеванил?».

На что Серега лишь молча кивнул.

Опера, Колян и Леша, понимающе переглянулись и дружно хмыкнули. Уходя. Начальник погрозил им кулаком:

– Ну, вы это… сами хороши. Сергей, может, тебе отгул?

Уважительными причинами для невыхода на работу капитан признавал только смерть и состояние тяжкого похмелье. Все остальное – болезнь, приезды-отъезды родственников и прочее – в расчет не бралось.

Брать отгул стажер постеснялся и вместе с оперативниками поехал на старый молокозавод, где до вечера писал объяснения и протоколы за паленую водку. Там как раз накрыли целый подпольный цех, и по приказу начальника ОМВД бросили «на прорыв» всех, включая ППС и участковых.

Так вот день и прошел…

– Так, говорите, этикетки на принтере печатали? А бутылки где брали? Люди сдавать приносили… Специально ларек поставили? Хо! Ах, еще и ездили, принимали по деревням? Да что вы! На чем ездили? Грузовик? Откуда грузовик взяли? Ах, у частного лица-а… Кто такой? Где проживает? Как это не знаешь? Слышь, ты девке своей будешь мозги парить! А ну, в глаза смотреть!

Так вот до самого вечера и промучились.

Итак… Ну, вот она, компашка! На софе, под одеялом – бородатый Жан-Клод в обнимку с Надин. Рядом с ними закуталась в пледик худяшка Аннет – ай, красотка! На диване – «ботан» Патрик с крашеной юной блондинкой…

До сих пор не вериться! Вечер, Париж, тус… Ведь было же! Вот и фотки. Никакой не мираж!

А не худо почилились! Просто трэш какой-то!

Вот кусок шкафа, проигрыватель… этот их, «Тепаз» – и пластиночка «Дорз» – «Странные дни»… Говорят – новая. Хм… Что значит – новая? Скорей уж, сто лет в обед. Вот еще пластинки, рядом, прямо на полу. Желтый конверт с фиолетовой надписью – «Джими Хендрикс экспириенс», и под ним видел кусок битловского «Сержанта Пеппера» – уж его-то обложку ни с чем не спутаешь… Рокеры, блин…

Глотнув виски, молодой человек взял чашку с кофе и